Е.Х. Кукридж: Тайны английской секретной службы

Дипломатические конференции привлекают к себе шпионов всех стран, вот почему внимание органов безопасности и контрразведки сосредоточено на том, чтобы предотвратить «утечку» сведений, которая может привести к новым серьезным международным осложнениям. Информация, добытая тайными агентами, может определить направление внешней политики государства. От нее могут зависеть отношения между государствами. «Непреклонность» государственного деятеля или его готовность идти на компромиссы на международных конференциях или в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, заключение экономического соглашения или разрыв дипломатических отношений могут зависеть от донесений тайных агентов.

Эти откровения, быть может, шокируют идеалиста, верящего в новый прекрасный мир, в котором все люди будут братьями, все народы друзьями, в мир, который не будет знать ни войн, ни политики силы, ни экономической конкуренции между нациями. Но в нашем неустроенном мире мы еще далеки от идеала всеобщей дружбы и взаимопонимания, и возвышенные слова «мир и доброжелательность ко всем народам» звучат почти как насмешка.

Когда в 1918 году колокола возвестили об установлении мира и красноречивые государственные деятели заверили свои народы, что война никогда больше не станет завершением политических и экономических разногласий, никто не думал, что при жизни многих из нас произойдет еще более ужасный конфликт. Еще не были подписаны мирные договоры в Версале, Сен-Жермене и Трианоне, а торговцы смертью уже снова начали пополнять запасы оружия, немцы — готовиться к реваншу.

В период между двумя войнами Женева стала рассадником шпионов. Пока государственные деятели в Лиге наций разглагольствовали о вечном мире, шпионы и авантюристы всех стран собирались в кафе на Кэ-дю-Монблан в ожидании новых заданий. Мне вспоминается, что пережил я, находясь в Женеве в те дни, которые так похожи на переживаемые нами теперь. Тогда речь шла о Данциге, теперь о Триесте, тогда стоял вопрос о разоружении Германии, теперь о контроле над ней со стороны четырех великих держав, каждая из которых ревностно охраняет свои особые интересы в стратегической и экономической областях.

Я был в то время корреспондентом одной большой лондонской газеты. Однажды, раздраженный, я вышел из Пале-де-Насьон, не в силах забыть мрачную картину, которую нарисовал мне один английский дипломат в неофициальной беседе о международном положении. Я пошел к старому городу, где на небольшой улице, ведущей от Рю-дю-Марше, в тени собора находилось излюбленное кафе английских и американских журналистов. На мосту де л'Иль бесцельно бродил хорошо одетый человек. Я прошел мимо него и, войдя в кафе, уселся за одним из столиков. Вдруг он подошел ко мне.

— Простите, можно сесть за ваш стол? — спросил он по-английски с легким акцентом. Я не успел ответить, как он уже сидел.

Он вежливо заговорил со мной, и мои короткие ответы отнюдь не повлияли на его вежливость. Наконец он подошел к главному:

— Вы только что имели чрезвычайно интересную беседу с сэром X? Да, вот человек, который действительно много знает. — Помолчав с минуту, он продолжал: — Мои хозяева хорошо заплатили бы за некоторые сведения, которыми он располагает…

— Вы бы лучше обратились прямо к нему, — ответил я, зная сэра X как неподкупного, честного человека. Но моя ирония осталась незамеченной.

— У него есть папка под номером AK/2741/39. Она секретная, но, я полагаю, не настолько, чтобы он не мог показать ее другу. Ее надо взять на несколько часов, за это мои хозяева заплатят, я думаю, 2.000 швейцарских франков… наличными деньгами, — поспешно прибавил он, увидев выражение моего лица.

— Я не знал, рассмеяться ли мне или обругать его.

— Неужели вы думаете, что я стал бы шпионить за своими и обманывать друга? — спросил я.

— В этом деле вы были бы не одиноки, — цинично ответил он.

— Не выйдет… И, простите, я должен подойти к своим приятелям, вон туда, — я показал на один из столиков.

Пожалуй, нет корреспондента, которому не делали бы подобных предложений, хотя, может быть, не всегда так прямо. Принимаются такие предложения не часто. Как только секретные сведения попадают в руки врага, давший их попадает во власть агента. Шантаж действует вернее подкупа. В мирное время это самое сильное оружие агента. Некоторые официальные лица попали в ловушку иностранных агентов именно таким образом.

Начинается невинная переписка или в частном доме устраивается обед. В комнате заранее прячут звукозаписывающий аппарат, и еще до окончания обеда агент получает достаточно улик, чтобы шантажировать свою жертву. «Расскажите еще что-нибудь, иначе…» Жертва рассказывает что-то еще, и таким образом она поймана. Вряд ли найдется хоть один человек из ста, имеющий мужество пойти к своему начальнику и сказать: «Меня одурачили, но пока я не рассказал ничего существенного».