Газета Завтра Газета: Газета Завтра 872 (31 2010)

Я общаюсь с женами и родителями политзаключенных, все они не только не пытаются наставить своих близких "на путь истинный" смирения и конформизма, более того — они разделяют правые взгляды, участвуют в акциях в поддержку узников совести, помогают их братьям по духу. Некоторые узники совести присоединяются к правозащитной деятельности сразу после освобождения. Формируется сообщество людей активных, бесстрашных и радикально настроенных. Они ждут своего часа, и их час придёт, когда критическая масса правых узников совести выйдет на свободу. Это будет серьезная сила, которую воспитало государство, и насколько жестокими в школе тюрем были учителя, настолько агрессивными выйдут из нее ученики.

Ольга Касьяненко

Но власти, видимо, посчитали подобный путь слишком хлопотным и ненужным.

Иначе сложно объяснить то усердие, с которым силовые структуры и провластные СМИ начали вытеснять националистов с легального политического поля. Не секрет, что кроме скинхедов, у которых руки по локоть в крови "инородцев", сейчас по тюрьмам и лагерям сидят по статье 282 десятки и даже сотни русских людей, чья вина зачастую состоит только в том, что они имели смелость или глупость думать и говорить не совсем то, что положено исповедующими однобокую "толерантность" масс-медиа и власть предержащими.

Это привело, кроме всего, к тому, что националисты не только постепенно уходят в подполье, но всё активнее и чаще выдвигают и поддерживают социальные требования, тем самым наряду с национальной, "разжигая" ещё и классовую рознь.

Русские правозащитные организации находятся в сложном положении, поскольку политическими заключёнными они называют как националистов, осужденных за "мыслепреступления" по ст.282 УК РФ (таких большинство), так и боевиков ультраправых боевых групп, обвинённых в убийствах, однако они находят полную поддержку легальных русских организаций и, более того — с каждым годом эта поддержка ширится. 25 июля сего года, в годовщину принятия так называемого "Закона об экстремизме" в 2002 году, состоялся очередной "День солидарности с узниками совести". Дату, учрежденную самими "политзэками" в прошлом, 2009 году, на этот раз поддержали акциями в следующих населенных пунктах России: Астрахань, Великий Новгород, Волгоград, Вологда, Воркута, Воронеж, Ижевск, Калуга, Миасс, Москва, Мурманск, Новосибирск, Пермь, Подмосковье ближнее, Ростов Великий, Санкт-Петербург, Ставрополь, Сургут, Сыктывкар, Череповец, Чебоксары, Ярославль. Кроме того, акцию поддержали и в двух городах Украины, Киеве и Одессе, а также в белорусском Бресте.

Полтора года назад, находясь под впечатлением от процесса Рыно-Скачевского мне довелось написать статью-предупреждение "Столкновение с Бездной" ("Завтра", 2009, № 2), отрывок из которой считаю нужным процитировать сегодня: "Закон перехода количественных изменений в качественные никто не отменял. Если власть не пойдёт на диалог со своим народом, то волна насилия НЕИЗБЕЖНО ударит и по власть предержащим уже в ближайшем будущем. Своим "запретить и не пущать", своим нежеланием не то что решать — признать сам факт существования в России остро стоящего "русского вопроса", власть собственными руками создаёт идеологически мотивированное подполье, состоящее из людей, которым, в общем-то, терять особенно и нечего. А всемирный экономический кризис только усугубит ситуацию и пополнит ряды радикалов сотнями и тысячами отличников боевой и политической. К тому же, у парней, прошедших через горнило последних войн, с толерантностью не просто плохо, а очень, совсем плохо. А с агрессией, увы — очень хорошо..."

Практически всё так и происходит, отчего лично меня не покидает иррациональный страх перед возможной глобальной резней, а происходящее сейчас представляется подобным образом — инфернальное чудище отвлеклось от поштучного поедания таджикских девочек с якутскими шахматистами и уставилось своим немигающим, тяжёлым взором на коллективного Франкенштейна.

К сожалению, приходится признать: для последнего, пусть и самого продолжительного акта "войны против государства", всё готово. Множество юношей и девушек, выросших в своей стране, являются здесь посторонними и ненужными людьми. У них не осталось никаких иллюзий по поводу возможного диалога с государством, которое травит их за один только образ их мыслей. Они не видят никаких путей в жизни, кроме борьбы против "антирусской государственной машины". Возможно, их головы набиты более чем возмутительным вздором, пусть они толком и сами не знают, в чём заключается единственный для них путь спасения России, но в них нет и следа личной корысти, что делает их чрезвычайно преивлекательными в глазах остального населения. У "белого подполья" уже возник пантеон павших героев, сотни заключённых в тюрьмы "братьев" и мессианский блеск в глазах: "Россия — последняя надежда белого человечества". У них нет ни единого центра управления, ни единой доктрины, ни единого источника финансирования. Поэтому, в случае развития ситуации по наихудшему, наиболее кровавому, сценарию, никакое управление "Э" не вынесет тотальной террор-войны с сетевой структурой, имеющей сотни тысяч потенциальных неофитов, чьи ряды будут только неуклонно умножаться по мере углубления кризиса и роста социальной напряженности в нашем обществе.