Наталья Геворкян: От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным

Когда он сказал это в третий раз, до меня дошло. Вернувшись из отпуска, я спросила его, как же это произошло. Он ответил: «Назначили, и все». Вопросов у меня больше не было.

Когда Володя пришел в ФСБ, ему предложили стать генералом. Он остался на гражданской службе. Ведь не полковник командует генералами, а человек, который на это способен.

Сказалось ли это назначение как-то на нашей жизни? Да нет, вот только у меня были знакомые в Германии — муж и жена. С ними пришлось прекратить контакты. Я думала, на время, а они так до сих пор и не возобновились.

— Как вас приняли в ФСБ? Пришел какой-то полковник…

— Настороженно меня приняли. Потом это прошло. Что же касается полковника…

Давайте все же разберемся. Во-первых, я полковник в отставке. Закончил службу подполковником. Но это было десять лет назад. Эти десять лет у меня была другая жизнь. И пришел я работать в ФСБ не как полковник, а как гражданское лицо, с должности первого заместителя главы администрации президента.

— То есть вы фактически стали первым гражданским руководителем органов безопасности.

— Конечно, но на это не обратили внимания — кто по глупости, кто по незнанию, а кто-то специально.

— При вас руководящий состав сильно изменился?

— Изменился, но не сильно. Я вообще не делал никаких резких движений. Я просто присмотрелся к обстановке и к людям и начал проводить те изменения, которые считал нужными.

— А почему же Евгений Примаков говорил, что вы всюду расставили ленинградцев?

— И еще говорили, что я всех уволил и набрал неизвестно кого. А я взял и всю коллегию ФСБ привел к Примакову на совещание. И выяснилось, что все на месте, никого не уволили. Примаков потом извинялся, сказал, что его ввели в заблуждение.

— Правда ли, что, будучи директором ФСБ, вы встречались с Владимиром Крючковым?

— Правда.

— Случайно?

— Нет, не случайно. Я довольно активно работал с ветеранами.

— Снова начали поговаривать о возможном слиянии ФСБ с МВД. Вы как?

— Отрицательно. Сообщество спецслужб уже сложилось, и что-то снова ломать — плохо. И потом, с точки зрения интересов ведомств, это может быть и нормально, но с точки зрения политических интересов, невыгодно — лучше получать информацию из двух источников, чем из одного.

— А может быть, еще лучше, чтобы они друг за другом следили и между собой не договаривались?

— Это не ко мне. В Германию, пожалуйста, 33-го года. Каждый должен следить за каждым — принцип гестапо.

— Любопытно, что вас дважды назначали на пост, который до вас занимал тоже петербуржец Сергей Степашин. И в ФСБ, тогда еще ФСК, и премьер-министром. О Степашине в ФСБ вспоминали без симпатии?

— Наоборот, хорошо вспоминали. Он ведь в ФСК повел себя неожиданно по-взрослому, чем вызвал уважение многих, в том числе и мое.

Собчак очень поддерживал назначение Степашина на пост начальника ленинградского управления ФСК. Я тогда уже работал в администрации города. Помню, Собчак сообщил мне после путча, что у нас ФСК возглавит демократ.

Мне это совсем не понравилось. Хотя к самому Собчаку я относился с симпатией. Но тут… Милиционер какой-то… У нас в ЧК всегда милиционеров недолюбливали. К тому же человек, никогда не имевший отношения к органам безопасности. Нет, конечно, если честно, меня не коробило то, что он представитель демократической волны. Я сам уже был из этой среды. Но тревожно стало. Помните, в какой ситуации оказались тогда органы безопасности? На этой волне хотелось крушить, ломать, раздирать, предлагали открыть списки агентуры, рассекретить дела. А Степашин повел себя совершенно неожиданно. Фактически он своим демократическим авторитетом прикрыл спецслужбы Ленинграда. Он с самого начала твердо сказал:

«Если вы мне доверяете, то доверяйте. Что можно будет, опубликуем, но ничего, что идет во вред государству, делать не будем». Надо отдать ему должное, он смог наладить деловые отношения с оперативным и руководящим составом. Ему поверили, это правда.

Мы встречались потом со Степашиным и в Москве, хотя у нас не было близких, приятельских отношений. Но помните, после отставки из ФСК он работал в аппарате правительства? Я тогда уже был в администрации президента. И когда решался вопрос о том, кто станет министром юстиции, я предложил Степашина. Перед этим заехал к нему и спросил: «Сергей, ты хочешь? Не знаю, что получится, но я готов тебя поддержать». Он ответил, что хочет, потому что надоело бумажки носить.