Газета Завтра Газета: Газета Завтра 883 (42 2010)

Ведь что такое сталинизм для нас, для русских (бывших советских)? Сталинизм это — мы можем сами! Можем всё!

Драматург Корнейчук в 1952 году водил по Киеву итальянскую делегацию, и когда те увидели телевышку и узнали, что на Киев регулярно вещает телевидение, они опешили — в это время в Италии о телевидении еще и не помышляли. Откуда телевидение в СССР? Да оттуда, что при Сталине учили, что изобретателем радио был не итальянец Маркони, а русский Попов. И учили не потому, чтобы воспитать патриотизм, а чтобы внушить — ты, русский (советский), сам можешь всё! И самого страшного врага победить, и создать всё что угодно. Сталинизм — это уметь всё самому! Сталинизм — это быть сверхчеловеком.

А кто такой антисталинист? Это тот, кто пролез к власти руководить хозяйством страны, после чего объявил, что хозяйство страны может и должно работать без руководства, а руководство страны должно ходить на охоту, на рыбалку, кататься на лошадях или на "байках". Антисталинист — тот, кто считает себя экономистом, а экономическую часть предвыборной программы ему пишут американцы. Антисталинист — тот, кто нахапал у народа предприятий, а потом начал звать из-за границы менеджеров этими предприятиями управлять. Антисталинист — тот, кто кичится своими телевизионными талантами, а сам клепает копии иностранных телепередач, вроде "Поля чудес". Антисталинист — тот, кто даже не способен сам объяснить народу, зачем он нужен во власти и нанимает американских специалистов провести выборы.

И все эти дегенераты ума и воли, все эти антисталинисты автоматически становятся русофобами, внушают остальным, что их личная тупость и безволие — это признак всех русских. Нет, дегенераты! Это только ваш признак — признак русофобов. А мы — русские, мы можем всё!

А если сегодня не можем, то лишь потому, что сегодня нами управляет не Сталин.

Выдвижение Сергея Собянина на пост главы столичного правительства большинством комментаторов было воспринято как торжество характерного для Путина "византийского" стиля руководства, когда главный выгодоприобретатель, видимо, остаётся в стороне, а все риски берут на себя подставные лица. Кто снял Лужкова? Президент Медведев. Кто назначил Собянина? Президент Медведев. А кто такой сам Собянин? А Собянин, как следует из его биографии, — один из ближайших сотрудников Путина, руководитель администрации президента РФ в 2005-2008 гг., глава избирательного штаба Дмитрия Медведева на президентских выборах 2008 г., руководитель аппарата премьер-министра РФ с 2008 г. и вплоть до нынешнего назначения, личный друг Игоря Сечина et cetera.

То есть всё выглядит таким образом, что действующий премьер-министр руками президента поставил на ключевую позицию столичного мэра человека, в лояльности которого он, Владимир Путин, в отличие от показной лояльности Юрия Лужкова, не имеет ни малейших сомнений. Что ж, эта версия имеет все права на существование.

Но вопрос заключается вовсе не в том, является Сергей Собянин действительно "стойким путинцем" или нет, а в том, какие тенденции сегодня вынесли эту фигуру в фокус политического внимания.

Лужков, при всех его плюсах и минусах, либералом проамериканского толка никогда не был: с Чубайсом времен РАО "ЕЭС России" жил буквально на ножах, монетизацию льгот в столице практически саботировал, систему социальной помощи населению развивал, митинги "правозащитников" по 31-м числам разгонял регулярно, права сексуальных меньшинств, мягко говоря, не праздновал, хотя тот же Владимир Ресин, с его засвеченной тягой к трансвестизму, не один год ходил у Юрия Михайловича в первых замах. Добавьте сюда особую позицию "лучшего мэра" по Севастополю и Крыму — и вам станет очевидно, что в концепцию "либерального реванша", получающую сегодня всё большее распространение и влияние в "медведевском" Кремле, Лужков совершенно не вписывался.

Точно так же очевидным и бесспорным можно считать тот факт, что все эти годы "человек в кепке" представлял во "властной вертикали" не самого себя, а всю, если можно так выразиться, "старономенклатурную" столичную гвардию, успешно сменившую свои властные полномочия советского периода на материальные и прочие активы по всему миру, не исключая, конечно, и Российскую Федерацию. Отставку Лужкова — если тот, конечно, каким-то образом не "накосячил" прямо перед этим в недоступных нашему обозрению кулуарах отечественной политики, — в данных кругах должны были воспринять как явное покушение на свой статус и перспективы дальнейшего благополучия. И соответственно обеспокоиться. Но нет, никакой негативной реакции не было, если не считать таковой весьма умеренные и по форме, и по содержанию заявления Иосифа Кобзона и Зураба Церетели.