Газета Завтра Газета: Газета Завтра 361 (44 2000)

Дорога до Пскова прошла в разговорах. Расстались мы у его древних стен. Мой путь лежал на пристань, Сергей же собирался везти брата в Печерский монастырь, где тот трудится во славу Божию.

То утро было промозглым. По реке Великой медленно ползли плотные заряды тумана. Я кутался в прорезиненную плащ-накидку, пытаясь высмотреть в тумане долгожданный силуэт катера. На причале стояли еще несколько паломников, направлявшихся на остров. Одна из женщин подошла и заговорила со мной. Она рассказала о том, что долго молилась о навалившихся житейских скорбях Божьей Матери и был ей во сне глас: "Молись Святому граду Китежу". “Вы не знаете, где находится город Китеж?" — наивно спросила она меня. Начав бегло пересказывать ей легенду о ставшем невидимым во времена Батыева нашествия и пребывающем во веки христианском граде, я задумался: "Почему это она подошла ко мне — незнакомому человеку — с таким вопросом?"

Приученный прошлыми паломничествами быть внимательным к деталям и памятуя, что вразумление порой начинает даваться еще в пути ищущему высшей воли, я решил для себя по возращении разобраться с градом Китежем и поразмышлять: имеет ли он отношение к моим исканиям?

ОСТРОВ

Не дождавшись катера, автобусом добрался до побережья озера. Женщина-паломница указала путь к лодочникам-перевозчикам. Присутствие старца на острове дает перевозчикам возможность зарабатывать хлеб в нынешнюю разоренную эпоху. Сотни людей в день перевозят они.

Когда моторная лодка выскочила из камышей на гладь озера, на ум пришел Пушкин с его "синим морем-окияном" и "славным островом Буяном". Однажды увидев, хочется не покидать этих мест. Не преодолел этого притяжения и упокоившийся в Святогорском монастыре поэт.

Вот и остров. Поднялись по каменистой дорожке к белой Церкви, от нее направо к известной теперь всему православному миру зеленой калитке и расколотым валунам. Присев на один из них, я написал записку, приложил к ней имевшееся письмо и передал вышедшей к людям келейнице. Стал ждать ответа, читая акафист. Менялись партии приезжающих, келейница приносила ответы на записки, некоторых паломников заводила в келью к батюшке, но мое послание оставалось безответным. Меж тем происходившие на моих глазах сцены у калитки становились страшным фоном моего послания. Вот келейница принесла бледной растерянной девушке ответ — задает вопросы: "Вам делали инъекции в правую руку в этом или прошлом году?" — "Да." — "И после этого с тобой началось… не можешь молиться… Хочется за границу… Не любишь Россию… Таких, как ты, сотни приезжают… Откуда ты?.. Поедешь исповедываться к такому-то священнику. У вас там есть такая-то святыня — приложись к ней, попросишь масла из лампадки, будешь мазать руку этим маслом… Правило вечернее, утреннее, исповедь…" — доносятся обрывки разговора. Меня начинает точить червь сомнения: "Какая-то отсебятина… Какие еще инъекции? Правильно мне на эту келейницу наговаривали…"

Но вот принесен ответ на очередную записку. Вопрошающие — мужчина и женщина из Петербурга с девочкой лет 14-16. Видимо, вопрос касался именно ее. Келейница начинает поучать ее, приводя примеры из Евангелия и Святых Отцов. Девочка, переминаясь на модных туфлях-платформах, исподлобья, молча наблюдает за келейницей. "Мама, а у дочки твоей "оскал", ей слова мои неприятны", — вдруг прерывает проповедь келейница и спрашивает дочку: "Тебе три шестерки на руку ставили?" — "Да какие такие шестерки?!" — возмущается мать. — "Ставили на правую руку краской на входе в дискотеку. Дискотека "Метро" называется, — отвечает девочка. "Что же ты молчала? Что же ты мне не сказала?" — ужасается мать. "Теперь она слова Божьего слышать не может, молиться не может, тебя, мать, любить не может. Отсюда все ваши проблемы", — подытоживает келейница. "Что же делать-то теперь?" — причитает мать. Келейница уходит в домик к старцу и через некоторое время возвращается с застекленной в рамочке фотографией надгробного памятника на кладбище Санкт-Петербургского Воскресенского Новодевичьего монастыря. На фотографии скульптура скорбного Христа, стоящего на фоне креста. "Ну-ка, просунь голову между кольев", — и кладет фотографию девочке на голову. Некоторое время они стоят молча. "Повторяй за мной слова молитвы", — и келейница начинает произносить слова молитвы покаянного канона. Девочка повторяет за ней. И вдруг ее пробивают рыдания. Содрогаясь, она плачет, ухватившись руками за колья забора. "Ты поняла, что натворила? Пойдешь в Питере на исповедь к такому-то священнику. Ты теперь молиться будешь и просить Его, чтобы простил тебя, — показывает на фотографию. “Матери все рассказывать о себе будешь, юбку носить будешь и никаких дискотек, телевизоров, жвачек и пепси-колы!.." — наставляет келейница. Мать изумленно наблюдает за происходящим. "Что-то ты, мама, мне не нравишься. Иди-ка сюда!" С матерью происходит примерно то же самое.