Александр Зиновьев: Глобальный человейник

Помимо сведений, о которых я упомянул, в идентификаторе имеются сведения о моих убеждениях и общественно-политической активности. На основе этих сведений вычисляется коэффициент лояльности. Существование этой системы контроля многих, конечно, возмущает. Она считается признаком тоталитаризма. Я же ничего против нее не имею, поскольку мне опасаться по этой линии нечего. У меня самый высокий коэффициент лояльности, по словам начальника отдела лояльности моего учреждения – как у новорожденного младенца. Чтобы меня не сочли полным идиотом, он несколько занизил его. Он мотивировал эту несправедливость тем, что даже у президента США коэффициент лояльности ниже моего, поскольку тот в молодости принимал участие в какой-то профсоюзной деятельности, в период предвыборной кампании обличал язвы капитализма и надавал кучу невыполнимых обещаний в духе социализма. Я подумал, что такого рода факты следовало бы учитывать при вычислении коэффициента интеллектуальности, а не лояльности. Но начальник мой намек наверняка не понял бы, и потому я промолчал.

Если я буду иметь возможность перейти на работу в другое государственное учреждение, то там первым делом поинтересуются моим коэффициентом лояльности. И если он превысит некоторый предел, на работу меня не возьмут ни в коем случае. Не поможет никакая протекция. Частные фирмы при найме сотрудников на некоторые важные должности тоже интересуются коэффициентом лояльности. В критической прессе это считают одним из, признаков огосударствления бизнеса.

Как государственный служащий я обязан постоянно держать себя в состоянии спортивной веселости и бодрости. Я должен быть готов в любую минуту, если потребуется обстоятельствами, растянуть свой рот в улыбке от уха до уха, как будто я – по меньшей мере кандидат в президенты страны, выступающий в данный момент перед избирателями или позирующий для репортеров и для телевидения. Я нисколько не иронизирую над этим. Я еще от школьного робота-наставника навечно запомнил аксиому нашего бытия: внутренний мир человека есть лишь концентрация внешних форм его поведения. Когда нас, западных людей, обвиняют в том, что у нас все деланное, поверхностное и показное, то говорят лишь одну половину истины и опускают вторую, а именно – то, что все это уходит внутрь наших душ и становится органично присущим нам. Мы не только снаружи, но и внутри такие. Во всяком случае, внутренний мир современного западного человека есть лишь концентрация улыбки от уха до уха по голливудским образцам. Стоит сменить это состояние на какое-то иное, как все сразу почувствуют, что с тобой не все в порядке, и тогда тебе ни в коем случае не повысят служебный ранг, а о повышении в должности и думать нечего. Даже с преуспевающими людьми случаются неприятности именно из-за того, что они чуточку приоткрывают свое не совсем благополучное внутреннее состояние так, что его замечают окружающие. Один американский президент проиграл свою первую выборную кампанию из-за того, что ему плохо сделали грим и настроение его испортилось. Это заметили миллионы телезрителей и, естественно, проголосовали против него. Президент США всегда должен быть в бодром расположении духа и улыбаться даже в туалете: вдруг за ним подсматривают сотрудники ЦРУ?! Но если президент великой страны должен постоянно делать вид, что находится в наилучшей форме, то что уж говорить о чиновнике низшего ранга?!

Как служащий низшего ранга я есть лишь некая среднестатистическая величина. У меня нет даже своей собственной, неповторимой внешности. Я изготовлен по образцу героя голливудских фильмов Эда-Джи, игравшего роли безымянных и безликих персонажей десятистепенной важности в фильмах самых низкопробных, но почему-то запоминавшегося сразу и навечно. Именно его безликость была его индивидуальностью – одна из необъяснимых загадок бытия. Когда я иду по улицам, прохожие иногда кивают на меня и говорят друг другу: гляди-ка, Эд-Джи прошел! Их не смущает то, что Эд-Джи умер десять лет назад в возрасте ста лет. Не будь этого Эда-Джи, меня вообще бы никто не заметил.

Меня вдруг поразила мысль: до сих пор никто не поинтересовался тем, как я жил и что творилось в моей голове. Почему?! «Ну а ты, – спросил я себя, – много ли ты проявлял интереса к другим с этой точки зрения?» Почти никакого. Почему?! Да потому, что в этом не было надобности, ибо все было известно заранее. Это – общее правило нашей жизни: если известен твой социальный статус (а он заметен с первого взгляда!), то заранее известно о тебе все остальное, – то, как ты живешь и что думаешь.