Газета Завтра Газета: Газета Завтра 382 (13 2001)

Да, часто было очень тяжело: постоянные сборы, неустроенность, бытовые неурядицы. Но спортсмены пользовались величайшим уважением, и наши проблемы решались. Я жил в Свердловске, там первым секретарем был Кириленко. Как-то прямо с тренировки Андрей Павлович пригласил меня к себе. Побеседовали очень тепло. "В чем нуждаетесь?" — "Да я-то ни в чем, а вот тренер в перестроенном туалете живет" — "Решим". И буквально через неделю тренер получил отличную квартиру.

— Другой миф: якобы партийные бонзы, чиновники, комитетчики постоянно вмешивались в спортивные дела, превращая соревнования в большую и малую политику. Говорят о панибратском, снисходительном отношении со стороны "высших мира сего" к спортсменам. Вспоминают ветреные увлечения лидеров партийной верхушки конкурирующими спортивными обществами, разгон ЦДСА, дело Стрельцова.

— А я вспоминаю другое. Во время финской Олимпиады 1952 года мы жили в местечке под Хельсинки. Все вместе: тренеры, спортсмены, руководители делегации. А прислуживали нам в номерах молодые финночки. И как-то Трофим Ломакин, отличный человек, тяжелоатлет, выигравший тогда "золото", решил подшутить сразу над всеми. Финночки спрашивают его, как по-русски "доброе утро". А он им: "…твою мать!" — А как "до свиданья"? — "Пошел ты на ...!" И вот накануне выступления собираемся мы на зарядку, тут входит руководитель делегации Романов, с ним представитель ЦК партии, ЦК ВЛКСМ, кто-то из профсоюзов. Финнки убираются неподалеку и вдруг хором: "…твою мать!" У тех лица вытянулись. А потом кто-то бросил прислуге: “Всего хорошего, уходите!” А они ему в ответ: "Пошел ты на ...!" Впечатление страшное. Кто-то из тренеров выговор получил, но вся делегация хохотала. Подобные розыгрыши руководителей были всегда, и совершенно неправильно представлять их как каких-то "серых кардиналов".

Часто они советовались с нами: "Ребята, что для вас сделать? Как нам лучше поступить?" Сильно помогали и не бросали спорт на самотек. Разумеется, мы всегда стремились победить, но о каком-то политическом давлении говорить не приходится — это было чистое спортивное желание!

Иногда говорят: руководители наживались на нас. Да ничего подобного! Тот же Николай Николаевич Романов — великий человек был. Абсолютно не корыстолюбивый. Никогда не брал подарков, всякий раз отдавал в хозчасть. Бессребреник: когда ему в 80 лет выделили путевку в санаторий, он не смог поехать, потому что сбережений не было. Романов обладал колоссальной памятью. Он знал всех спортсменов по имени-отчеству, знал все их нужды. Мне, например, он помог попасть в аспирантуру на кафедру физиологии в медицинском институте. Романов обратился в отдел науки и там дали место под меня.

Что касается спортивных обществ, то я вот что скажу. Я с десятого класса ушел на флот, и уже после морской пехоты, будучи водолазом, стал заниматься спортом. За три месяца я достиг неплохих результатов и выиграл звание абсолютного чемпиона Черноморского флота. Выступая в категории 75 кг, обыграл даже тяжеловесов. Потом стал очень серьезно заниматься, соблюдал режим. Никакого спиртного и курева. Выиграл звание чемпиона Союза, установил мировой рекорд, побив американца Станчика — он "мистером Америка" был, очень красивый парень. Разумеется, было много приглашений: "Приезжайте в Киев, создадим отличные условия". Но я не изменял своему обществу: как начал заниматься в армии, так, даже став гражданским человеком, всегда выступал за ЦСКА.

Командующим у нас был Маршал Жуков. Как-то вызывает к себе: "Я слышал, вы хотите уехать?" — "Куда ж я поеду? Вы — великий маршал. Разве я, матрос, могу ослушаться?" — "Если уедешь — потеряем дружбу". — "Мне нужны хоть какие-то жилищные условия, я женился". (Я жил тогда в раздевалке, а до этого в полуподвальном помещении.). Жуков мне на это: "Квартира у тебя будет". И в течение недели дал мне трехкомнатную квартиру в Свердловске, хотя тогда очень сложно было с квартирами.

Так что говорить о том, что спортсменам не помогали, абсолютно неверно. О тех, кто не изменял ни флагу, ни присяге, всегда заботились.

— Еще говорят: спортсмен приносил "золото" до 30-35 лет, а потом, когда он уходил из большого спорта, то превращался в человека второго сорта. О нем сразу забывали. Он ничего не умел.

— Уход из большого спорта — это очень большая проблема, и она существовала всегда и везде. Ведь большие чемпионы — это всегда люди с необычайно сложным характером. Самолюбивые, амбициозные, эгоистичные. И вдруг все рушится, а у тебя нет ни образования, ни профессии. Так вот, Романов заставлял нас, чтобы у каждого большого спортсмена было высшее образование. Просто требовал чуть ли не в приказном порядке и спрашивал потом с тренера. Я, например, получил высшее образование одним из первых спортсменов. Потом уже, в 1962 году, защитил кандидатскую, а в 1970 году и докторскую по медико-биологическим основам спорта. Так и многие другие атлеты становились тренерами и даже учеными. А уже на зарплаты тренера или преподавателя тогда можно было жить! Это сегодня профессору прокормиться невозможно.