Газета Завтра Газета: Газета Завтра 390 (21 2001)

Секрет такого трепетного отношения советской власти к дагестанской нефти — в ее особом качестве. Нефть Северного Кавказа, сформированная в подземных пластах, относящихся к периоду Мезозоя, отличается пониженным содержанием сероводорода. Именно из этой нефти можно получить самые лучшие сорта горючего, масел и других нефтепродуктов, необходимых для авиации и космической техники, самых современных вооружений и гражданской техники. Ничего подобного нельзя производить из нефти большинства месторождений мира. Российская нефть Сибири и Севера ниже дагестанской и чеченской по качеству на порядок. В советские времена было решено добывать нефть в Чечне, построив там основные мощности нефтепереработки, в том числе громадный Грозненский комбинат. Дагестанским месторождениям отводилась роль ресурсного запаса будущего. Дагестанская нефть должна была стать топливом для прорыва в высоких технологиях, полетах в космос, развитии авиации новых поколений. Энергетическим резервом на случай третьей мировой войны, ключевое значение в которой отводилось авиации, ракетам, спутникам, для которых дагестанская нефть — идеальный источник топлива.

Сегодня очень велик соблазн пустить эти запасы в ход. Уже готовы проекты горизонтальных скважин для разработки нефти на глубоких горизонтах в разных районах и даже прямо под Махачкалой. Готовы проекты начала добычи с каспийского шельфа. Эта нефть могла бы быть золотым ключиком к спасению Дагестана. Народы республики не могут обрекать себя на прозябание, располагая такими недрами. Если бы работали промышленность и были другие, как при СССР, статьи доходов. Хотя больно осознавать, что масла, авиатопливо будущего вместо космических кораблей будет пущено на бензин для "мерседесов" или "жигулей". Ведь для таких целей вполне сгодилась бы и сибирская нефть.

Помимо нефти, Дагестан оставался арсеналом редких и ценных металлов. В республике разведаны, но пока еще не используются полностью, месторождения меди, цинка, свинца.

В Дагестане большие запасы минеральной воды. Множество термальных источников. Часть Махачкалы сейчас снабжается теплом при помощи термальных вод. Местные термальные воды почти не содержат соли, поэтому не портят трубопровода.

Трудно перечислить все богатства Дагестанской земли, к которым еще надо прибавить каспийскую рыбу и морепродукты. Гостившие недавно в Махачкале гости из Саудовской Аравии говорили дагестанцам: " Вам Аллах все дал, но почему-то вы небогатые".

… Портовый сотрудник кивает мне на забиваемую рядом бетонную сваю. Ритмичные хлесткие удары постепенно загоняют каменный стержень в землю. "Вот так и люди, — говорит дагестанец, — жизнь нас бьет, а мы не гнемся. Бьет, пока не загонит под землю…"

Положение, в котором оказался после 91-го года Дагестан, вполне сравнимо с положением забиваемой в грунт сваи. Удары жизни следовали один за другим. Отделившийся от СССР Азербайджан отнял себе весь советский каспийский флот. Ни один корабль не остался приписан за Махачкалой. Порт оказался, как голый. Нефть — главный источник денег для республики, стала заложницей нечистоплотной московской политики на Кавказе в те годы. В советское время добытая в Дагестане нефть по железной дороге переправлялась в Чечню. Грозненский нефтеперерабатывающий завод превращал составы цистерн с нефтью в нефтепродукты и деньги. После прихода к власти в Чечне Дудаева Чечня перестала расплачиваться с Махачкалой за нефть. Дагестан потерял миллионы рублей. Экономика республики начала постепенно задыхаться. К середине 90-х Дагестан оказался в полной блокаде, почти как Ирак. С запада все пути были перекрыты Чечней, где не затихала война. На юге были Азербайджан, воюющий с Арменией, еще южнее обложенный санкциями Иран. Единственная железнодорожная ветка в Россию шла через Гудермес и Грозный. Там чеченцы беспощадно грабили поезда. Оставалась маленькая нить, связывавшая Дагестан с Россией, — морской порт в Махачкале. Но и он задыхался. Лишенный возможностей для транзита грузов из Средней Азии и Ближнего Востока в Европу через Россию из-за чеченской войны, порт пустовал. Грузооборот неуклонно падал.

Остановившаяся дагестанская экономика уже не нуждалась в услугах международного порта, а Россия была не в состоянии его использовать.

Сама экономика республики представляла из себя довольно жалкое зрелище. Все семь заводов, расположенных в Махачкале, уникальные заводы Каспийска стояли без дела и без заказов. Не выплачивалась зарплата, люди в массовом порядке уходили с заводов и фабрик, старались уехать из Дагестана хоть куда-нибудь в Россию. Республика, где уровень жизни оказался на втором месте по России снизу, постепенно теряла население. Все, у кого была родня в России или за рубежом, стремились уехать из республики.