– Но что считать традицией в наше время? Для кого-то это вольность дворянства, для кого-то история Дома Романовых, а для кого-то нынешняя сырьевая стабильность...
– Прежде всего это ценности общины, соборности, разделяемые когда-то 80% населения. И сейчас эта цифра не сильно уменьшилась, уверяю вас. Несмотря на советские и либеральные десятилетия. Основа национальной традиции не может быть уничтожена до конца, это генетическая память народа.
– А в чём суть соборности? Для кого-то это церковное понятие, для кого-то мирское, крестьянское. Для кого-то – синоним коллективизма.
– Здесь важно и то, и другое, и третье. Используя формулу Макса Вебера, социальную модель русской нации можно определить как «православную этику и дух солидаризма». Эта модель действительно восходит к православному принципу «коллективного спасения». Который, конечно, сильно отличается от протестантской идеи «избранности» и индивидуального спасения «только верой» (принцип sоlа fidem), сформулированной Лютером. Идея соборности и коллективного спасения есть прототип нынешних представлений общества о справедливости.
– А какую роль в наполнении смыслом этого понятия сегодня играет Церковь?
– Определяющую. Поскольку Церковь – это единственный институт дореволюционной России, переживший ломку советского периода. Русская православная церковь Московского патриархата в силу исторических обстоятельств выполняет в России не только религиозную и морально организующую функцию, как в остальной Европе, но и роль временного хранителя всей исторической традиции. Не только церковной.
– Временного?
– Да, конечно. Как только государство примет на себя бремя хранения традиции, Церковь расстанется с ролью временного исполняющего обязанности. Но останется моральным камертоном в обществе. Это нормальная ситуация. Но пока что государство (начиная с Петра) постоянно разрушает традицию.
– Ваши идеи поодиночке можно встретить и в других источниках. Кто ваши исторические предтечи, кто на вас повлиял?
– Вообще-то о преемственности в России сегодня говорить трудно. Тем не менее исторические аналоги левоконсерватизму следует искать во взглядах славянофилов, консервативных народников и той умеренной части эсеров, которая не была склонна к насильственно-террористической деятельности. Также у немецких социал-консерваторов, идеологов «консервативной революции». А ещё много полезного об общине можно прочитать в Новом Завете, в частности в «Деяниях Святых апостолов». Современный аналог общины возможен как равноправное содружество работников умственного и физического труда.
– Давайте спроецируем это на политическую повестку дня. Что получится?
– Давайте попробуем. Левый консерватизм отвергает эксплуатацию большинства народа его мнимой «элитой». Это касается хозяйственной жизни в той же мере, в какой и культуры, нравов и мнений. В справедливой стране не может быть бедняков и миллиардеров, но могут быть разные уровни дохода. Защита государством личной и частной собственности отнюдь не означает свободы капитала, а рыночная экономика – не означает рыночного общества. В справедливой стране невозможны такие явления, как сокращение пенсий, платное образование и здравоохранение, оскорбление народной памяти (истории) и религиозных чувств, ювенальная юстиция и узаконенные сексуальные извращения.
– Понятно. А кого бы вы назвали историческими противниками левого консерватизма?
– В Германии 1930-х это были нацисты. Они пытались привлечь идеологов немецкой «консервативной революции» на свою сторону, как и многих других, но, разумеется, просчитались. В России начала XX века это большевики. Они увлекли крестьянскую массу обещанием земли, а потом уничтожили как класс в ходе коллективизации. А сегодня это либералы и коммунисты. В некоторых ситуациях они на удивление легко находят общий язык. Например, в борьбе против строительства храмов.
– Либералы тоже?
– Либерализм прямо противостоит христианской традиции. Поскольку исторически либерализм основан на идее тотальной конкуренции, то есть выживания сильнейшего. Иными словами, здесь дарвиновский естественный отбор переносится из животного мира на общество.
– Культивирование животного сознания?
– По сути, да. Именно поэтому в основе либерализма лежит отрицание всех высших ценностей, кроме свободы – таких как патриотизм, религия, героическое прошлое народа, национальные традиции, солидарность, взаимопомощь, традиционная семья. Эти ценности отрицаются как якобы тоталитарные.
Читать дальше