М Блинчевская: А И Левитов

Однако, создавая яркие картины невообразимой нищеты русской деревни, заливающей "кормилицу-землю потом своим трудовым", Левитов, как и Слепцов, Н. Успенский, Решетников, изображает мужика в соответствии с исторической правдой "диким, невежественным, не умеющим оценить своих интересов, неспособным бороться за них..." (М. Горький).

Именно суровое и требовательное изображение не только тягот и бедствий жизни народа, но и его слабостей, недостатков, порожденных веками рабства, "правду без всяких прикрас" о народе, стремление поднять его общественное самосознание приветствовал Н. Г. Чернышевский в статье со знаменательным заглавием "Не начало ли перемены?" (1861), посвященной очеркам и рассказам Н. Успенского.

Удручающе невежество крестьян. В рассказе Левитова "Газета в селе" почти неправдоподобным кажется суеверный страх и трепет их перед газетой. Но как же может мужик не быть диким и неграмотным, как бы говорит Левитов своим рассказом, если "просвещение" насаждается невежественными дьячками, поощряемыми московскими "синаторами", а страх и невежество мужиков используют и "разбитные", приобщившиеся к "культуре" солдаты, и сам "наставник" при училище в селе, местный дьячок. Горький опыт научил жителей села видеть в официальной бумаге только известие о новых штрафах, новом наборе.

Однако суровая правда об "идиотизме деревенской жизни", о "собственническом свинстве" ее ("Насупротив!"), суевериях ("Степная дорога ночью", "Деревенский случай" и др.) в произведениях Левитова, горячо желавшего, чтобы "степнина" рассталась со "своею дурью неисходною" ("Новый колокол"), сочетается с пристальным вниманием к тем чертам русского национального характера, которые питали его глубокую веру в лучшее будущее народа. В отличие, например, от Н. Успенского, который "останавливался больше на печальных явлениях", на изображении "развивающегося в крестьянстве индивидуализма" (Г. Плеханов), Левитов стремится раскрыть внутренний мир крестьянина, показать изуродованную веками нищеты и рабства, но все же свойственную ему способность глубоко чувствовать, мечтать о прекрасном, героическом, свободном, показать его талантливость, его правдивость и благородство. В отличие от бар, которые "постоянно по заграницам шатались, от природы полученные способности по части биения баклуш изнуряли" ("Моя фамилия"), народ у Левитова является носителем творческих начал, за ним будущее.

Понимая, что бедность и дикость исковеркала не одну человеческую судьбу, Левитов даже у тех, кто "давно уж... весь от жизни измызган и заброшен за забор, как бабий истоптанный башмак", умел увидеть, "как светлячок" светящуюся "на глуби", человеческую душу, правдиво и любовно рассказать о ней ("Бесприютный", "Бабушка Маслиха", "Выселки", "Соседи", "Целовальничиха" и др.). По мере знакомства с "обтрепанным старикашкой", "запивохой" Федором Васильевым все отчетливее вырисовывается характер человека незаурядного, жизнелюбивого, свободного от рабской психологии, стремящегося хоть чем-нибудь скрасить убогое существование мужиков, горячо любящего детей. Ощущение того, что окружающая его жизнь -- "паскудство", неумение определить, в чем счастье, как должен жить человек, заставляют его странствовать в поисках "хороших людей", метаться по белу свету. Не умеют найти выхода, не знают, что нужно сделать для того, чтобы изменить абсолютно неприемлемую действительность, и другие положительные герои Левитова, представители трудового народа (Петр Крутой в "Выселках", бабушка Маслиха и др.).

Интересна попытка создания обобщенного образа, олицетворяющего богатырскую свободолюбивую душу народа, в одном из лучших очерков Левитова -- "Степная дорога днем". Это одно из наиболее многоплановых произведений писателя. Здесь и исполненное глубокого трагизма повествование о судьбе рвущегося к счастью интеллигентного разночинца (в образах рассказчика и Теокритова воплощаются как бы начало и конец "тернистого, до кровавого пота трудного пути плебея"), и мрачная картина нищеты и тяжкого труда пореформенной деревни, и характерная для нее фигура "язвы" -содержателя постоялого двора "забулдыжного приказного", и рассказ о загубленной им "девичьей душе". Характерно, что именно в этом произведении -- лирическом размышлении "о скорбевших некогда и скорбящих теперь" на этой дороге простых людях нарисован образ удачливого и талантливого молодца, крестьянина Михаила Кочетова. В повествовании о его необычайной судьбе, написанном как бы в форме народного сказа, нетрудно видеть перекличку с произведениями народного творчества о богатырях, в которых еще Добролюбов видел мечты крестьянина о чрезвычайных "подвигах силы и мужества".