Газета Завтра Газета: Газета Завтра 7 (1056 2014)

"ЗАВТРА". Ваш любимый роман Достоевского?

Валентин ТЕПЛЯКОВ.Люблю "Идиот". Но "Братья" - это же архетипические характеры, потрясающие судьбы, мощь человеческой натуры. Жаль, не вошла в спектакль, ну, никак не вписывалась в композицию последняя сцена, когда Катерина приходит к Мите после суда. Великая сцена! Грустно: в МХТ идут иностранцы, все это смотрят, а потом увозят впечатления о том, что у нас в театре, освященном такими выдающимися именами, делается. Иностранцы думают, что это наш эталон, вершина развития современного русского театра, раз это происходит в театре, который в начале XX века был назван эталонным. Печально, но не смертельно Как говорил К.С. Станиславский, юности иногда полезно погулять по тропинкам, но главное - не заблудиться и выйти на магистральную дорогу.

"ЗАВТРА". Что у вас в замыслах?

Валентин ТЕПЛЯКОВ.Я попытался прикоснуться к Достоевскому вместе с артистами и выстроить спектакль через артиста, и режиссура направлена на вскрытие авторского содержания. Это сложнее, чем фантазировать не по существу. Когда я вижу как "Ревизор" начинается с зимней рыбной ловли, то - вопрос: а почему не в сауне или, простите, в сортире? Эта безответственность, мотивированная принципом "пипл схавает", посеет такую "разруху в мозгах", что мало никому не покажется, чемоданы не успеют собрать А в замыслах - уезжать не собираюсь, буду и дальше противостоять некоторым сегодняшним тенденциям в театре. Нести свой крест и веровать. Хотелось бы поставить "Три сестры", и чтобы на сцене были не маргиналы из подворотни, а генеральские дочки, одним словом - люди иной генерации И верю, что зритель все поймет, как и сегодня он все понимает

"ЗАВТРА". Вы оптимист?

Валентин ТЕПЛЯКОВ.Скорее стоик. Не имею права сдаваться.

Этот материал нравится 1 пользователю

Владимир Бондаренко

13 февраля 2014 1

Культура Общество

Александр ЗАВЬЯЛОВ. Впотьмах. Повесть. - СПб.: Издательство "Левша-Санкт-Петербург", 2013. - 184 с.

Не ведал, кто автор этого произведения, но после знакомства с книгой точно мог сказать, что он не молод летами и не стар душой. А еще - что явно не на своём месте живёт.

"Вдруг открылось, почему история - курам на смех! Творят её не мудрецы, прозревающие вселенские смыслы, а пацаны с горящими глазами, кому мир кажется глупой лягушкой. И чешутся руки взрезать эту живую нелепость, сунуть нос в потроха и, узрев, как всё просто внутри и ничто там не тайна, храбро подправить Творца. А потом, обозлившись, что плоть еле дышит, а дух вот-вот отлетит, бойко сшить на живую нитку, на дурака приставляя голову к заднице И ждать - как оно квакнет и побежит"

Но в наше время Интернета невозможно человеку нигде укрыться - где-то да мелькнет его след, зафиксированный бездушной (бездушной ли?) машинерией. Поэтому представляю Александра Владимировича Завьялова, 1945 года рождения, годом старше меня, грешного: "В 1977 году Судьба сбросила с телеги, превратив в хромого инвалида. Вольным фотографом славно промышлял до "смутного" времени, снимая кошек, собак и детей. Купил автомобиль, дачу, возлюбил земледелие Из фраз и мыслей Гоголя, от "Ревизора" до "Выбранных мест из переписки с друзьями", скроил пьесу "Шинель". Был замечен Александринским театром, для какого инсценировал "Двойника" с "Игроком" Ф. Достоевского и "Джан" А. Платонова".

Жаль, не видел я этих инсценировок и не слышал о них - интересно было бы сравнить и сопоставить их с описанием жития и смерти Клима Чичилясова (он же - Беловерцев).

Платонов Завьяловым в книге не упоминается, зато Гоголь с Достоевским - в наличии, и немалом. Вместе с Пушкиным, Лермонтовым и Толстым, кстати. На меньшее автор не согласен.

"Чичилясов за Богом полез в русскую классику.

Она оглушила безбожием.

Пушкин

Женщина, фатум, честь, красота, гармония, правда, зло Земными страстями горел Пушкин. Бог мало занимал Пушкина. Он поминался всуе. Как рифма и образ.

Лермонтова околдовал Демон. Бог был злой силой, гнетущей страдающего кумира.

У Гоголя за всяким словцом ухмылялся черт. Ни сном, ни духом тут Богом не пахло!.. Какой, к черту, Бог?! Нос, спрыгнув с лица, шёл в мундире молиться в Казанский собор. Гоголь наплодил чертовщины такую гибель, что, насмерть перепугавшись ("Темно во мне!"), кинулся к попам, дабы обучили молитвой угомонить живущую в нем нечисть. Благочестивые батюшки надоумили сжечь написанное. Богобоязненный Гоголь послушно спалил второй том "Мертвых душ".