Газета Завтра Газета: Газета Завтра 19 (1068 2014)

Начало Первой мировой в визуальном плане будто бы имеет родство с конфликтами, произошедшими гораздо раньше Великой Войны. С теми временами, когда армии выстраивались друг против друга и, не пригибаясь, стояли под пушечными выстрелами. То есть ощущения глобальной смертоубийственной схватки ещё не появилось. Пленные, которых ведут по зимней дороге, идут гордо, щёки их сыты и румяны. На лицах конвоиров нет жестокости - только сосредоточенность и настороженность. Стили художников-очевидцев разнятся. Видно, что эти работы прибыли с настоящего фронта. Но также заметна мощная академическая школа, стоящая за каждой линией. По-своему эти люди исполняли роль фотокорреспондентов. И с поправкой на время, а было самое начало ХХ века, на мой взгляд, им лучше удавалось передавать визуальную информацию.

Журнально-газетная графика 1914 года по большей части высмеивает поведение кайзера Вильгельма II, последовательно ломающего ранее созданные договоры и соглашения. Есть и карикатуры на технические новинки разраставшегося конфликта - не дирижабли и броневики, в кабины которых художники усаживали тогдашних политических деятелей. Затем, по ходу эскалации боевых действий, одной из центральных тем становится продовольственная ситуация в Германии. Соответственно, главный герой этих карикатур - всё тот же кайзер Вильгельм, кормит костлявый "народ" пустыми обещаниями, а тот продолжает смотреть на кумира раболепными глазами. Также немецкие (на этот раз почему-то крайне упитанные) солдаты, набрав товаров, в основном фигурируют чемоданы, идут во вражеские окопы совершать обмен на хлеб. Досталось от карикатуристов и туркам. Энвер-паша, мягко говоря, изображался по-разному. Но почему-то тема геноцида, происходившего на территории Османской империи, не затрагивается, как нет и отрицательной трактовки действий Российской империи, военных промахов или просчётов.

Первая мировая не настолько широко представлена в искусстве, как Вторая. Наверное, если посчитать суммарное количество тех же фильмов, снятых о двух великих конфликтах, то лент, повествующих о милитаристских амбициях Гитлера, насчитается в разы больше. Поэтому выставка "Мобилизация искусства" является отличным шансом к тому, чтобы расширить собственные представления о великом, хоть и чудовищном, историческом событии.

Наталья Ростова

8 мая 2014 2

Общество

Ален де БОТТОН. Религия для атеистов. М.: Эксмо, 2014. - 288 с.

Книгу современного британского писателя или, как его иногда называют в прессе, писателя-философа Алена де Боттона "Религия для атеистов", вернее всего, стоило бы назвать "Религия как шведский стол". Эта книга не о религии и не для атеистов. Эта книга не для людей идейных, а для современного человека, то есть человека, индифферентного к вопросам веры и зачастую свободного от каких бы то ни было идей. Она для потребителя, находящегося в поисках полезного для себя.

Религия в ней рассматривается не как целостный феномен, а как поле для интеллектуальных мародеров, которые, гуляя по вымирающему пространству, могут захватить с собой что-то ценное и принести домой, то есть в светскую культуру. Что же ценного можно взять у религии, устранив из нее идею Бога? Например, таинство Евхаристии должно натолкнуть современного человека на мысль о том, что к восприятию чужих горестей мы более всего расположены на сытый желудок. А потому нужно создавать "Рестораны любви", где за небольшую плату, среди привлекательного интерьера, передавая тарелки и соль, люди могли бы открывать друг другу души, невзирая на социальный статус. Преимущество религии в том, что для нее открыта тема бедности, печали, утрат. А это избавляет человека от гордыни и позволяет родиться дружбе. Религия умеет работать с человеком. Абстракции она облекает в конкретное, представляя, например, хлеб, как тело Христа. Ее волнует не теория, а практика. Не частичный деятельный человек, но человек с его личной жизнью. Все это нужно взять на вооружение современному человеку и, меняя систему образования, создавать, например, "Факультеты взаимоотношений", где будут читаться лекции в форме проповедей.

Боттон будто кокетничает с читателем, предлагая ему разговор о религии после "смерти Бога". Конечно, он не воскрешает Бога и не говорит всерьез о религии. Весь предложенный эпатаж книги состоит в том, что ее автор пытается воскресить образ человека нуждающегося. В чем же нуждается человек? Человек нуждается в культуре, то есть в Другом, который, как взрослый ребенку, создаст регламент поведения и мыслей, заместив тем самым религию. Человек - это ребенок, который не знает, что делать со своей свободой - вот простая квинтэссенция книги.