Газета Завтра Газета: Газета Завтра 29 (1078 2014)

И вот, мы в Крыму.

Нас немало - около двух десятков высоколобых интеллектуалов: профессор, историк, экономист, концептуалист, писатель, мусульманин, православный

Мы посетили то место на окраине Симферополя, где в пору воссоединения с Крымом, казалось бы, бескровного, пролилась кровь одного русского человека - сталинградского казака Руслана Казакова, который своей грудью закрыл смертельно раненого товарища. Его сразил снайпер в то время, когда ополченцы осадили украинскую военную базу. И здесь был совершен христианский подвиг - казак отдал жизнь "за други своя". В этом месте на асфальт, уже истоптанный, нагретый солнцем, запыленный, мы положили красные гвоздики, распили поминальные чарки, оставили стаканчик водки, накрыв его куском черного хлеба, зажгли свечки. Взяли горсть священной земли, где алая кровь казака оросила венчание Крыма и России. И мы отвезем эту землю в нашу сокровищницу.

Мы оказались в Керчи, на знаменитой горе Митридат, где когда-то проходили сражения, создавались и рушились древние царства, древние цивилизации. С этого холма мы смотрели на Керченский пролив, на бесконечную лазурь, туда, где в скором времени будет построен керченский мост, соединяющий материковую Россию с полуостровом Крым. Когда мы смотрели на эти синие разливы, нам казалось, что над ними еще невесомый, светоносный, уже возведён мост, и по этому мосту как по световоду летят невесомые энергии, соединяющие матушку-Россию с ее любимым детищем Крымом. Мы и там взяли землю. И умудренные мужи - во многом скептические, наполненные интеллектуальной усталостью, молодели, целуя эту землю.

Мы оказались в Ялте, в изумительном месте, где в саду стоит крохотный чеховский домик. Здесь отдыхал Чехов, здесь он лечился, спасался от горькой болезни, здесь дышал крымским воздухом, здесь его навещали все звезды МХАТа, навещали русские писатели тех времен. На лавочке Чехов сидел с Горьким. Здесь бывал его почитатель и обожатель Бунин. Здесь ему пел Шаляпин. Мы взяли горсть земли из чеховского сада.

Крым для русской культуры обладает волшебной таинственной силой и властью. Великий Волошин, изумительные наши поэты Пушкин, Лермонтов, который почти приблизился к Крыму на полуострове Тамань, все они тянулись сюда, ибо здесь был особый воздух, особый свет, иначе играли и сверкали на солнце песчинки, иначе лучилась лазурь. И светоносный крымский воздух, когда он попадал в кровь наших северных мужественных художников, создавал пьянящий звон, пьянящую музыку, наполнявшую творчеством великих художников.

В этом саду стоит береза, которая увядает по древности своей и засыхает. Мы подходили к этой березе, обнимали ее, касались лбом, передавали ей свои живые силы, и от нее получали тайные вести, тайные знаки и шепоты о великом прошлом.

Мы оказались в Ливадии, в Ливадийском дворце под Ялтой. Это царский дворец, строгий, окруженный пальмами, на берегу лазурного моря. Здесь отдыхали цари, бывали великие вельможи. Но славен он тем, что именно в этом дворце в 1945 году сошлись Рузвельт, Черчилль и Иосиф Виссарионович Сталин. И когда еще грохотали пушки, а русские войска только приближались к немецким границам, эти трое совещались о будущем устройстве послевоенного мира. И Сталин своей тростью или зыбкой былинкой чертил на песке контуры будущего мира, а Черчилль и Рузвельт взирали на сталинский чертеж, на сталинский рисунок. И мы взяли отсюда землю, чтобы рассказать о великом времени, когда Советский Союз управлял историей, двигал время к русской победе.

Там же, в массандровских погребах, мы узнали, что Сталин приказал хозяйственникам этого винного царства, заложить бутылки для будущего вина Победы. Бутылка вызревает год. И в 44-м году, когда еще лилась кровь, когда немцы еще оказывали страшное сопротивление, уже было заложено вино Победы. Мы дегустировали это вино, вкушали его удивительно терпкий, изумительный благоухающий вкус. Мы взяли и оттуда землю, чтобы всыпать её в нашу изборскую сокровищницу.

Мы оказались на Малаховом кургане. Это курган битвы, курган сражений, курган, где погиб Нахимов, погибли Корнилов и Истомин. Это курган русской славы, русского горя, русского поражения. Но странное дело: во всей русской истории наши поражения оказываются временными, они переосмысливаются как время русских побед. В том числе и наша Крымская война, крымская эпопея, когда мы топили флот и погружали его на дно севастопольской бухты. Здесь, на этих равелинах, на этих редутах, сражались сыны Отечества: матрос Кошка и молодой Лев Николаевич Толстой. Здесь были проявлены чудеса стойкости, которые запомнились русской истории как величайшая победа духа.