Борис Шлецер: Секретный доклад

В порыве энтузиазма, который земляне сочли бы безумным, тысячи мужчин и женщин, ясно понимавших, что рискуют собственной жизнью, согласились подвергнуться экспериментам, требовавшимся для совершенствования метода иммортализации. Поскольку целью иксиан было преодоление бренности, тяготеющей над людьми, они сочли неразумным сохранять половую активность человека, которая восполняет ущерб, наносимый смертью, и фактически взращивает для ее серпа все новые и новые колосья. Поэтому они начали со стерилизации всех взрослых, сохранявших способность деторождения, и всех детей, едва те достигали половой зрелости. В дальнейшем было решено давать подросткам достигнуть как минимум двадцатилетнего возраста и лишь после этого подвергать их той последовательности операций, которая должна была сделать плоть нетленной, - так как между двадцатью и тридцатью годами тело, уже сформировавшись, но сохраняя относительную пластичность, находится в состоянии, позволяющем наилучшим образом перенести искомую трансформацию, растягивавшуюся на несколько лет - время, необходимое для отмирания половых органов. Речь не шла о хирургическом вмешательстве, посредством которого создавались бы некие бессмертные евнухи, однако же и совместить плотское нетление с сохранением способности деторождения и ее атрибутами было абсолютно невозможно. Опуская многие детали, я сказал бы, что описываемая трансформация сводилась к установлению в организме идеального и стабильного баланса всех процессов обмена и внутренней секреции, при котором шлаки испаряются через кожу, - так, чтобы исключить всякую возможность дальнейших телесных изменений. С другой стороны, изменялась и пища, которую организм начинал получать после такого преобразования: она усваивалась полностью, не оставляя никаких отходов, - что должно было привести, и в действительности привело, к постепенному исчезновению органов испражнения.

Благодаря высочайшему уровню развития, достигнутому наукой иксиан, эта трансформация, кажущаяся нам, жителям Земли, утопической и экстравагантной, была безупречно продумана в теоретическом отношении; однако на практике она оказалась чрезвычайно рискованной, крайне опасной и для детей, очень часто ее не выдерживавших, и, еще в большей степени, для взрослых, из которых уцелело лишь несколько десятков тысяч (их-то я и принял за представителей другой расы). Чтобы один из пятерых жителей планеты стал бессмертным, остальным четверым пришлось пожертвовать своей жизнью. В конце концов и мужчины, и женщины (последние несколько позже) были преобразованы в единый тип, напоминающий подростка, - плоская грудь, впалый живот, узкий таз, длинные ноги, - который так поразил меня в первый день и который впоследствии я увидел воспроизведенным в десятках, сотнях тысячах особей.

Навсегда стабилизированные, остановленные в том возрасте, когда их плоть давным-давно, много столетий назад, обрела нетление, теперешние иксиане могут быть названы дважды детьми любви - любви эротической, поскольку их, как и нас, произвело на свет половое влечение, и, если прибегнуть к языку наших старинных богословов, любви-милости, поскольку они обязаны своим существованием - своим "спасением" - неисчислимым и совершенно бескорыстным жертвам. Но тут же добавлю: бескорыстным с нашей, земной точки зрения, а не с точки зрения тех иксиан, которые добровольно пожертвовали собою ради других. Члены древнего иксианского общества, как я уже говорил, были сплочены воедино, все они были причастны общей радости, страданию, надежде; бессмертие, обретаемое немногими, бросало свой отсвет на миллионы других, вкушавших его через их посредство.

Мое изложение, конечно же, крайне схематичное, целиком строится на архивных материалах и старых протоколах дискуссий между специалистами в различных областях знания. Я не располагал другими сведениями о том, как совершился переход из человеческого состояния в новое, которое можно с равным правом называть и "сверхчеловеческим", и "нечеловеческим". Хотя иксиане охотно отвечали на мои вопросы, касавшиеся их теперешней жизни, они не могли ничего сказать ни о том, как стали бессмертными, ни о своем прошлом. Они ощущали свое бессмертие, они его сознавали, но уже не помнили, что эта привилегия была оплачена другими. И причиной тут был не провал в памяти, который когда-нибудь могло заполнить внезапное воспоминание, - это было неведение совсем иного рода, объяснявшееся их глубоким безразличием к тому, что происходило в давнем прошлом. Когда я заводил об этом речь, они слушали меня благосклонно, но не понимали смысла моих слов; если же я проявлял настойчивость, они, по-прежнему улыбаясь, отходили в сторону. Между ними и теми, кто их породил, разверзлась пропасть. И только я, чужестранец, гость с другой планеты, мог хоть в какой-то степени сопоставить эти два мира, отличавшиеся друг от друга так, как если бы их разделяли сотни световых лет, - разрыв, ставший прямым следствием тех перемен, которые повлекла за собой утрата сексуальности. На этом пункте я и сосредоточил мои изыскания.