Александр Сладков: Армия США. Как все устроено

Мимо нас гуськом снуют группы людей в одинаковых светло-серых спортивных костюмах, кроссовках и в пятнистых накидках. Каждый тащит, прижавши к груди, большую черную квадратную пластиковую корзину. Обмундирование, видимо. Ребята идут со склада. Ребята и девчата. Женского пола в Форт Джексоне действительно хоть отбавляй. Конкретно в этой крепости их более сорока процентов обучающихся. Женская сила!!!

Мы стоим под дождем, а мимо нас маршируют все новые группы. Теперь они бредут с закинутыми за плечи зелеными матерчатыми цилиндрическими баулами. Нет, ну точно со склада.

Группы ведут сержанты в шортах, серых майках с надписью «Army» и со свитками списков в руках. Один из сержантов, хлопая в ладоши, громко кричит: «Quickly-quickly-quicklyyyyyyy!!!!!» (Быстро-быстро-быстрооооо!) Все это для проформы. Все как шли быстро, так и идут. Шлепают мимо плаката с вызывающей надписью: «Через эти ворота проходят величайшие в мире солдаты». Хммм…

Вижу, что американские армейские пропагандисты мало чем отличаются от российских. Вот только у нас в гарнизонах везде висят портреты конкретных величайших солдат мира, ставших величайшими полководцами: Невский, Донской, Кутузов, Ушаков, Нахимов, Паскевич, Скобелев, Ермолов, Суворов, Жуков, Василевский, Рокоссовский… И за каждым – конкретные победы. Не в стычках мелких с индейцами, а в сражениях и в больших войнах. А тут, в Штатах, господа новобранцы, верьте на слово! Хотя… Чего спорить, великие солдаты – так великие. Простите, даже величайшие.

Кстати, средний возраст американского солдата – от семнадцати до двадцати семи лет. Семьдесят пять процентов из них окончили среднюю школу. Остальные приходят служить, бросив университет. Лишь один процент из всех – магистры или студенты старше второго курса. Вообще без образования здесь в Америке не служат. Но вот здесь, в Форт Джексоне, эти люди одинаковы. И по статусу, и по правам. И каждый из них лепит свою армейскую судьбу самостоятельно. Пойдет служба, смогут они к ней приспособиться – будут и звания, и награды. Нет – так нет.

Я замечаю – к нам движется Фондакаро. Полковник не сухопар, как мне показалось при первой встрече. Под камуфляжем бугрятся мускулы. Он улыбается и четко прикладывает ладонь параллельно земле большим пальцем к кокарде.

– Приветствую вас, мистер Сладков.

– Здравия желаю, товарищ полковник.

– Ну что, пойдемте в казармы?

– Пойдемте…

Нас пропускают в фойе кирпичного барака. Я так понимаю, это помещение для совсем молодых. Так называемый «батальон приема». Я ожидаю увидеть спальное помещение с кроватями. Но нас ждут ряды полированных деревянных лавок. Кругом по стенам стенды с информацией. Четко сказано, что новобранцам предстоит пройти в их первые четыре часа службы в армии, в первый день, во второй, третий, четвертый. Все дос-ко-наль-но! До миллиметра.

И есть еще один стенд. С заглавием: «Победа начинается здесь».

Солдатские заповеди:

– я член команды

– я защищаю народ Америки

Дух воина:

– я всегда буду первым

– я никогда не смирюсь с поражением

– я буду стремиться к совершенству

– я никогда не брошу друга в беде

Да, тут и наши комиссары позавидуют. Здесь пропаганда настырная и всепроникающая. Почище нашей будет.

Слышится громкое шуршание. Помещение моментально заполняет пятнистая толпа. Новобранцы рассаживаются, снимают накидки, остаются в черных шортах и серых майках все с той же надписью «Army». Фондакаро объясняет:

– В первые четыре часа молодежь инструктируют по поводу формы одежды, выдают спортивные костюмы и распределяют по учебным ротам. Потом поздний ужин, сон. Все. А вообще им дают четыре дня, чтоб освоиться в армии. Их первая задача – выучить знаки различия, воинские звания, строевые команды и военные песни.

Новобранцы, беззвучно шевеля губами, листают какие-то пухлые блокноты. Фондакаро кивает – это солдатские книжки – и продолжает:

– Им объясняют, что можно и чего нельзя.

– А чего нельзя?

– Запрещены фальшивые деньги, еда, вода, лекарство, жвачка. Карточки родных тоже запрещены. Они приравниваются к порнографии. Американского солдата ничто не должно отвлекать от службы, особенно в первые дни.

– А почему вода? Зачем ее-то запрещают?

– Разрешена только та, что выдают. Видите, у каждого фляга, из нее и пьют.

Да… Наш новобранец мечется по казарме в первые дни, как мышь по амбару.

Его сажают на стул лишь для того, чтоб подшить свежий подворотничок и написать письмо домой. Все. Американские солдаты… И кормят их от пуза, и двигаются они неспешно, их особенно не гоняют, не расстраивают. И вот сейчас гляжу я, как сидят они и учат. Бог мой, одни бабы! Черные и белые. Перед каждой на лавочке накидка свернутая и фляга пластмассовая. И набитый до отказа баул. Стоп-стоп! Это же отдельная команда, женская. А я-то смотрю… Встают, уходят. Заходят одни мужики. Садятся, учат, уходят. Круговорот.