Владислав Клембовский: Антология истории спецслужб. Россия. 1905–1924

В большинстве случаев даже самая предприимчивая кавалерия не сможет разгадать намерений противника, не сможет заглянуть вглубь его расположения; она только разъяснит его силы и расположение на фронте и на флангах (что мы замечаем у немцев в период их действий против Мак-Магона с 24 августа по 2 сентября). Между тем шпион имеет возможность забраться в тыл противника, рассмотреть все подготовительные работы, совершающиеся там, и своевременным извещением своей армии упредить донесения кавалерии.

Наглядное доказательство этому находим в минувшей нашей кампании. В декабре 1904 г. наши шпионы донесли о появлении значительных японских сил в д. Сяобейхэ, к западу от железной дороги Ляоян — Мукден; в январе 1905 г. шпионы же сообщили о подготовке японцами железной дороги Гаубандзы — Синминтин для массовой перевозки войск; наконец, 3 февраля они донесли о движении 4 тыс. японцев на Синминтин, в обход нашего правого фланга. Уже по этим данным можно было с уверенностью сказать, что японцы готовятся нанести главный удар на наш правый фланг. Первые же сведения от кавалерии о наступлении армии Ноги поступили только 14 февраля, когда обход вполне назрел.

Вторым средством для выяснения обстановки, т. е. сил, расположения и намерений противника, служат извлечения из иностранных газет, журналов и из перехваченной официальной и неофициальной неприятельской корреспонденции. Конечно, возможны случаи получения таким путем весьма важных сведений; так, о движении Мак-Магона из Реймса в 1870 г. немцы узнали из лондонской депеши. Но в общем подобные случаи очень редки и на них отнюдь нельзя рассчитывать.

Столь же малонадежно третье средство ориентировки, заключающееся в опросе местных жителей, дезертиров и пленных. Местные жители несведущи в военном деле и склонны к преувеличению; дезертиры рисуют все в мрачном виде, чтобы оправдать свою измену; пленные малоразвиты или обратно — интеллигенты; в первом случае их показания очень малосодержательны, во втором — они упорно молчат или же умышленно искажают истину.

На основании приведенных соображений едва ли нужны особые доказательства пользы правильно организованного шпионства в военное время. Оно безусловно необходимо при обороне, осаде или блокаде крепостей, укрепленных позиций и при подобных действиях, связанных с продолжительной остановкой войск на месте. Во всех остальных случаях оно составляет большое и необходимое подспорье к кавалерийским разведкам и имеет тем большее значение, чем слабее, численно или количественно, наша кавалерия по сравнению с неприятельской. Один надежный лазутчик, знакомый с военным делом, может добыть и передать такое важное сведение, которого не доставит целый ряд образцово организованных кавалерийских разведок. Шпион может не только увидеть, где и в каких силах находится в данную минуту неприятель, но и услышать, что именно он намерен предпринять. Если кавалерия — это глаза армии, то лазутчики — ее уши.

2) Знание местности оказывает также большое влияние на ход военных действий. Уже в мирное время необходимо тщательно изучить театры предполагаемых войн, отметить важные оборонительные линии, особенно сильные позиции, ознакомиться с сетью железных дорог и вообще путей сообщения, с проходимостью гор, рек, лесов и болот; короче — необходимо иметь подробные географические и топографические сведения о сопредельных с ними государствах, а также возможно полные планы и карты. Эти данные, полученные путем гласным, должны быть проверены и до мельчайших подробностей дополнены путем негласным, что возможно сделать в мирное время только через посредство лазутчиков.

«Для ознакомления с известной страной с военной точки зрения одних карт недостаточно, — говорит Рюстов [10] Die Feldherrnkunst des XIX Jahrhunderts. . — Они не могут дать тех подробностей, знание которых необходимо военному. Даже по лучшим топографическим картам нельзя составить себе достаточно ясного понятия о конфигурации гор и их доступности, о свойстве рек и их проходимости, о железных дорогах и искусственных сооружениях, наконец, об устройстве укрепленных пунктов. Соответствующие подробные данные могут быть добыты в мирное время посредством наведения всевозможных справок, изучения специально относящихся до этого сочинений и помощью рекогносцировок, производимых путешествующими офицерами».

Война 1870–1871 гг. убедительным образом доказала, что немцы умеют переходить от слов к делу. «Небезызвестно, — говорит генерал Войде [11] Победы и поражения в войне 1870 г. и действительные их причины. , — что немецкое начальство простирало вообще прозорливость свою до того, что заблаговременно, еще до войны, изучило все обстоятельства так точно и подробно, до малейших мелочей, что оно не раз у Меца заранее указывало своим разъездам пункты, с которых открывался большой кругозор на окрестности».