Борис Юлин: Вехи русской истории

Внешнюю поддержку «реформам» Горбачев получил, пойдя на развал Варшавского договора и одностороннее разоружение СССР.

И вот когда почву сочли достаточно подготовленной, был проведен референдум о сохранении СССР. Это единственный за всю историю существования СССР всесоюзный референдум (состоялся 17 марта 1991 года). На нем ставились следующие вопросы.

1. Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере обеспечиваться права и свободы человека любой национальности? (Да/Нет)

2. Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как единого государства? (Да/Нет)

3. Считаете ли вы необходимым сохранение в СССР социалистического строя? (Да/Нет)

4. Считаете ли вы необходимым сохранение в обновленном Союзе советской власти? (Да/ Нет)

5. Считаете ли вы необходимым гарантирование в обновленном Союзе прав и свобод человека любой национальности? (Да/Нет)

Народ не проявил «должного понимания» и выбрал сохранение СССР (¾ всех проголосовавших).

Но так как центробежные тенденции набрали достаточную силу и результат голосования не устраивал «элиту», то развал СССР был осуществлен «явочным порядком» – незаконным по своей сути соглашением руководителей трех советских республик в Беловежской пуще. То есть развал СССР осуществлялся региональными властями под опекой центральных властей, и свидетельством этого служит цитата из Декларации о государственном суверенитете РСФСР, приведенная в начале главы. СССР разваливали от имени народа вопреки воле народа.

Распрощавшись с идеей создания великой общности, наш народ откатился, по сути, на уровень, достигнутый к началу правления Петра I.

И самое трагикомичное, что формально «реформированный и обновленный» СССР в соответствии с первым вопросом референдума существует до сих пор в виде никому не заметного Содружества Независимых Государств – СНГ. Этим он немного напоминает Римскую империю Средних веков.

Эта глава пишется прямо сейчас, на наших глазах и с нашим участием. Подавляющее большинство граждан бывших республик СССР уже не считают себя единым народом. Молодежь разных республик уже не способна понимать друг друга без помощи переводчика. И наши граждане уже рассуждают об Украине или Грузии как о чужих враждебных государствах, а о Белоруссии или Казахстане как о дружественных, но тоже чужих государствах. Это уже «другие» народы.

Вернемся мы на прежний путь?

Замрем на месте?

Продолжим развал того, что еще уцелело?

Это зависит от нас.

Какой вариант выбирают те, кто кричит: «Хватит кормить Кавказ», «Россия – для русских» и «Даги, вон из Москвы»? Они однозначно выбирают третий вариант.

Какой вариант выбирают те, кто рассуждает о том, что таджикские гастарбайтеры отбирают работу у русских? Ну, даже без учета глупости такого утверждения, поскольку работу может отобрать только работодатель, это сторонники второго варианта. Как и тот, кто сказал: «Донбассу мы ничего не обещали».

А за какой вариант руководители Министерства образования или Высшей школы экономики, которые заявляют, что наше образование должно стать конкурентным, чтобы выпускник мог свободно уехать работать за рубеж? За какой вариант премьер, говорящий, что граждане должны стать «более мобильными»? Ведь смысл этой «мобильности» в том, что, когда людей выкинут на улицу, они быстро соберутся и поедут туда, где есть шанс найти работу. Но какой вариант обеспечат такие люди «без Родины»? Очевидно, что не первый, а третий.

Гражданин, а за какой вариант ты?