Екатерина Вторая: Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

Прошу написать, естьли Вам досуг будет, о Бибикове, Князе Голицыне, Фреймане, Мансурове и Рейнсдорфе 4.

Теперь говорить буду о том, что, статься может, нам обеим приятнее будет: то есть, что Иван Чернышев Вам солгал, когда он говорил, что я заочно любить не умею 5, ибо я Вас люблю и тогда, когда я Вас не вижу. А вижу Вас, по моему мнению, всегда редко, хотя в самом деле и нередко. Изволь сие приписать страсти: кого не любишь, того видеть жадности нету. Прощай, миленький.

[21 апреля 1774]

Миленький, здравствуй. Надобно правду сказать, куда как мы оба друг к другу ласковы. В свете нету ничего подобного. Что встала, то послала к Вице-канцлеру по ленты, написав, что они для Ген[ерал]-Пор[учика] Пот[емкина], после обедни и надену на него 1. Знаешь ли его? Он красавец, да сколь хорош, столь умен. И сколь хорош и умен, столь же меня любит и мною любим совершенно наравне. Мудрено будет доказать, чтоб один другого больше и луче любил. При сем прилагаю записки, кои я сегодни заготовила для объявления сего же дня 2. Прошу их ко мне возвратить, естьли в них не найдешь, чего поправить. А естьли что переменить находишь, напиши, милуша, душа моя. Adieu, mon bijou. Пожалуй, будь весел сегодни, а я по милости Вашей очень, очень весела, и ни минуты из ума не выходишь.

[22 апреля 1774]

Здравствуй, миленький, и с Белым Орлом и с двумя красными лентами и с полосатым лоскутком, который, однако, милее прочих, ибо дело рук наших. Его же требовать можно, как принадлежащий заслуге и храбрости 1. Нас же просим впредь не унизить, а пороки и ошибки покрыть епанечкою, а не выводить наружу пред людьми, ибо сие нам приятно быть не может. Да и неуместно ниже с другом, еще меньше с ж[еною] 2. Вот тебе выговор, но самый ласковый. Я встала весела, к чему много способствует вчерашний вечер и Ваше удовольствие и веселье. Ужасно как люблю, когда ты весел. Я чаю, сегодни примериванья сколько будет 3. Adieu, mon bijou, souvent Vous n'aves pas le sens commun, mais toujours Vous etes fort aimable. [33] Прощайте, мое сокровище, часто у вас нет здравого смысла, но вы всегда любезны (фр.).

Об Рейнсдорфе ты ко мне позабыл и писать, и говорить.

[После 22 апреля 1774]

Bonjour, mon coeur! Comment Vous portes Vous? [34] Здравствуйте, сердце мое. Как поживаете (фр.)? Фуй, миленький, как тебе не стыдно. Какая тебе нужда сказать, что жив не останется тот, кто место твое займет. Похоже ли на дело, чтоб ты страхом захотел приневолить сердце. Самый мерзкий способ сей непохож вовсе на твой образ мысли, в котором нигде лихо не обитает 1. А тут бы одна амбиция, а не любовь, действовала. Но вычерни сии строки и истреби о том и мысли, ибо все это пустошь. Похоже на сказку, что у мужика жена плакала, когда муж на стену повесил топор, что сорвется и убьет дитятю, которого на свете не было и быть не могло, ибо им по сту лет было. Не печалься. Скорее ты мною скучишь, нежели я 2. Как бы то ни было, я приветлива и постоянного сложения, и привычка и дружба более и более любовь во мне подкрепляют. Vous ne Vous rendes pas justice, quoique Vous soyes un bonbon de profession. Vous etes excessivement aimable. [35] Вы не отдаете себе справедливости, ибо вы сами — истинная сладость. Вы милы чрезвычайно (фр.).

Признаться надобно, что и в самом твоем опасеньи есть нежность. Но опасаться тебе причины никакой нету. Равного тебе нету. Я с дураком пальцы обожгла. И к тому я жестоко опасалась, чтоб привычка к нему не зделала мне из двух одно: или навек безщастна, или же не укротила мой век. А естьли б еще год остался и ты б не приехал, или б при приезде я б тебя не нашла, как желалось, я б статься могла, чтоб привыкла 3, и привычка взяла [бы] место, тебе по склонности изготовленное. Теперь читай в душе и в сердце моем. Я всячески тебе чистосердечно их открываю, и естьли ты сие не чувствуешь и не видишь, то недостоен будешь той великой страсти, которую произвел во мне за пожданье. Право, крупно тебя люблю. Сам смотри. Да просим покорно нам платить такой же монетою, а то весьма много слез и грусти внутренной и наружной будет. Мы же, когда ото всей души любим, жестоко нежны бываем. Изволь нежность нашу удовольствовать нежностью же, а ни чем иным. Вот Вам письмецо некороткое. Будет ли Вам так приятно читать, как мне писать было, не ведаю.

[Апрель 1774]

Великие дела может исправлять человек, дух которого никакое дело потревожить не может. Меньше говори, будучи пьян. Нимало не сердись, когда кушаешь. Спечи дело, кое спеет трудно. Принимай великодушно, что дурак сделал.