Андрей Колесник: Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела

Василий Бабушкин (1928–1992)

Они не были лидерами того или иного толка: воры гордились своим равенством и один из них не мог быть выше другого. Просто и тот, и другой были максимально близки к своим идеалам, становясь своеобразными воплощениями разделенных ими убеждений.

Как уже говорилось – победителей в той войне не было. Но воры старой закалки издержались намного сильнее. Верные идее, они в своих решениях были более громоздкими и угловатыми, стиснутыми рамками понятий, чем те, кого они называли «суками». Им нечем было привлекать к себе молодых сторонников, ведь уже тогда, в годы ранней «оттепели», нагляднее стали проявляться преимущества жизни на свободе и при деньгах. Все меньше заключенных жаждали быть аскетами. Поневоле приходилось поступаться принципами, подстраиваться под веяния перемен. Хотя власть воров в тюрьмах оставалась нерушимой, воры старой закалки постепенно ослабляли свои позиции. Одним из таких вынужденных шагов стало создание общаков – касс преступного мира.

Свежую струю в противоборство воровской касты внесла банда Геннадия Карькова (Монгола), действовавшая в Москве в начале 1970-х годов. Монгол был в своем роде первопроходцем. Глядя на растущие левые доходы крепнущего в Союзе торгового класса, он решил, что отнимать деньги у них куда выгоднее, чем трогать работяг. Тем самым длившееся годами противостояние он вывел на новый уровень. С одной стороны, на него неодобрительно косились принципиальные, почти не покидающие зон воры. С другой – обострился интерес милиции. Если раньше отношения УГРО и воров строились по незатейливой схеме «преступление – наказание», причем иногда такие идеалисты, как Вася Бриллиант (за всю жизнь отсидевший около 40 лет), совершали первое ради второго, то теперь обчищающий владельцев магазинов Монгол за решетку не торопился. Казалось, он вообще не собирается больше садиться в тюрьму. Да и его банда выглядела на удивление необычно. Собственно, промышлявших воровством в ней практически не было. Преобладали другие – сторонники силового варианта.

Но это мелочи. Куда больше находчивости проявлял Монгол в раскулачивании подпольных торговцев наркотиками, спекулянтов и даже собратьев-воров. Раздобыв ведомственную «Победу» и украв у подпоенного милиционера документы, преступник устраивал перед жертвами натуральный спектакль. Выступление театра имени Лёньки Пантелеева и Бориса Венгровера проходило в форме обыска. С участковым, следователем и понятыми. Все актеры имели соответствующий тюремный стаж. На трясущихся за свои шкуры партийных коммерсантов одна мысль о суде нагоняла дикий ужас. Забавно, но даже попадая в кабинет к настоящим сотрудникам милиции, ласково просящих дать показания по эпизоду, горе-гешефтмахеры отвечали, что целиком довольны ситуацией. Действительно, какой глупец сам признается в наличии у него уголовно наказуемых левых доходов?