Валерий Шубинский: Зодчий. Жизнь Николая Гумилева

Без страха ( исп. ).

Корень изогнутой формы, напоминавший черта, — «Габриах». Такой корень Волошин подарил Дмитриевой, между собой они называли его Гаврюшкой.

Рассказ «Тайна телеграфного столба». Сюжет его — иной.

Александр Константинович Шервашидзе-Чачба (1867–1968) не принадлежал к аполлоновцам. Известный сценограф, он делил с Головиным мастерскую; с Волошиным Шервашидзе был знаком по Парижу — по салону Кругликовой.

Секунданты тоже показали в суде, что Гумилев «не то промахнулся, не то стрелял в воздух». Во всяком случае, особенно не прицеливался.

Всем известно, что черный костюм в высшей степени антиэстетичен. ( Прим. В. Шварсалон .)

Горные ботинки обыкновенно очень тяжелые и снабжены толстыми гвоздями. ( Прим. В. Шварсалон .)

Гораздо сомнительнее попытки связать эти стихи с историей Черубины; хронологическое совпадение еще ничего не доказывает.

Гумилев, несомненно, чувствовал это. Кажется, никто еще не обратил внимание, что вторая половина стихотворения «Абиссиния» из «Шатра» по структуре повторяет пушкинский «Кавказ» — в обратном направлении: описание смены природных поясов в горах Пушкин начинает с безлюдной заснеженной вершины, а Гумилев — с тропической (но тоже опасной и безлюдной) низины.

То есть возникшим до Халкидонского собора, на котором был принят окончательный догмат веры.

Гумилев Н. С. Собрание сочинений : В 3 т. М., 1991. Т. 3. С. 437.

Как забавный отзвук русского «филоэфиопизма» начала века — образ «абиссинского негуса» в «Мистерии-буфф» Маяковского.

Все даты — по Лукницкому. В письме к Иванову из Одессы Гумилев сообщает, что будет в Каире с 9 по 12 декабря.

Антиеврейские беспорядки, спровоцированные римским наместником; с жалобой на последнего в Рим отправилась депутация во главе со знаменитым писателем и ритором Филоном Иудеем.

Дубнова-Эрлих С. Хлеб и маца . СПб., 1994. С. 150–151.

Елисеев Н. Кто такой А.? // Елисеев Н. Предостережение пишущим. СПб., 2003.

Между тем Е. Е. Степанов в своей «Хронологии…» пишет о ссоре с Модильяни в 1910 г. как о несомненном факте.

Хотя Е. Е. Степанов выдвигает другую версию: будто бы Гумилев отправился на юг, пересек экватор (возможно, в компании Сенигова), достиг порта Момбаса и уже оттуда отплыл в Джибути. Доказательства этой версии пока скудны.

Лаппо-Данилевский К. Ю. Новонайденный конспект выступления Н. С. Гумилева в редакции журнала «Аполлон» 5 апреля 1911 г. // Н. Гумилев и Русский Парнас. СПб., 1992. С. 101–103.

См.: Обатнина Е. Р. От маскарада к третейскому суду («Судное дело об обезьяньем хвосте» в жизни и творчестве А. М. Ремизова) // Лица. 1993. Книга 3. С. 448–465.

Е. Е. Степанов указывает, что, согласно ходившим слухам, Гумилев не только «сорвал пояс» с абиссинки, но и «женился» на ней и жил некоторое время в ее племени. Источник этой версии ясен: русская романтическая поэма 1820-х, прежде всего «Цыганы» и «Кавказский пленник». Тот же источник у образа рыдающей «черной девы» в черновиках «Леопарда». Определить, какие реальные приключения стояли за всем этим, невозможно. Ниже мы увидим, как деформировались эпизоды африканских путешествий под вдохновенным пером Гумилева-поэта.

См. Тименчик Р. Д. Тынянов и «литературная культура» 1910-х годов // Тыняновский сборник. Третьи Тыняновские чтения. Рига, 1988. С. 161–163.

Современные записки. 1931. Т. 47. С. 310.

Причем директором Одесской Талмуд-торы был Ш. Абрамович — он же Менделе Мойфер-Сфорим, первый по времени классик новой еврейской литературы.

Цитируются стихотворения Ахматовой «Вижу выцветший флаг над таможней…» и Гумилева «Возвращение Одиссея».

В следующем письме эти услуги перечисляются: Галеб «устроил бесплатный пропуск оружия в Джибути и в Абиссини, скидку на провоз багажа по железной дороге, дал рекомендательные письма».

Глинский Д. Л. Харрар и его обитатели . Гродно, 1897. С. 6–12.

Дихотомия «черного — золотого» вообще очень важна для африканских текстов Гумилева. Взять хотя бы «Дагомею» («золотое» — «черное» солнце) или приведенную выше цитату из «Африканского дневника» (про Черечерские горы). Ср.: аналогичные (но несущие совсем другую семантику) мотивы у Мандельштама.