А. Сергеев - Реализм и миф в творчестве Й. В. Йенсена

В третьей части романа повествуется о смерти Колумба. Его фигура вновь предстает в мифическом освещении. Умирая, герой глубоко сожалеет, что напрасно искал счастья по всему свету. Счастлив он был только в молодости, с женой Филиппой и сыном. Душой он по-прежнему у штурвала «Святой Марии», обреченной, подобно «Летучему голландцу», до страшного суда плавать по морям и океанам. Возле архипелага Огненная земля происходит символическая встреча «Святой Марии» и «Бигля», мореплавателя Колумба, воплотившего в себе дух эпохи великих географических открытий, и ученого Дарвина, сумевшего извлечь из них далеко идущие научные выводы. В конце романа возникает еще один символический образ — парящая высоко в небе фигура женщины — воплощение созидательного начала, вечной женственности, источник жизни и любви. Как ранее в мифах, поэтические символы, аллегории, метафоры в романе и эпопее в целом при всей своей отвлеченно-романтической направленности не носят метафизического характера, а выражают авторское понимание сущности бытия, восхищение красотой и совершенством материального мира.

Культурно-историческая концепция Йенсена, в которой идея эволюции сочеталась с признанием за северными народами особой исторической роли, давала критикам повод обвинить писателя в проповеди ницшеанства и расового превосходства. Однако, как и другой великий скандинав, Г. Брандес, открывший Европе Ницше, Йенсен всегда был принципиальным противником ницшеанской идеи сверхчеловека. В Дарвине он не находил ничего общего с немецким философом, которого называл «грубым фальсификатором дарвинистского учения». Писатель был столь же далек и от того, чтобы культивировать в своих согражданах чувство расового превосходства над другими народами. В статье «Имморалист» в «Эстетике и развитии», выступая в защиту Дарвина от ницшеанцев, Йенсен, в частности, писал: «Когда я всерьез принялся изучать историю человечества, то понял, что первобытный человек не имел ничего общего с «белокурой бестией» и другими извращениями Дарвина с его именем на устах, провозглашающими свободу инстинктов в ущерб развитию культуры. Напротив, именно благодаря тому, что созидательные способности и душевная щедрость в нем оказались самыми жизнестойкими качествами, дальнейшее развитие, вопреки живущему в нас зверю, и привело к рождению Человека».

На протяжении всего творческого пути Йенсен высказывал твердую убежденность в созидательной природе человека, в торжестве культуры и гуманности. Высокая моральная проблематика его произведений, острота наблюдений и отточенность языка сделали его одним из самых выдающихся датских писателей своего времени. В годы второй мировой войны Йенсен занял совершенно определенную антифашистскую позицию. Признанием творческих и гражданских заслуг писателя стало присуждение ему в 1944 г. Нобелевской премии, которую ему вручили уже после окончания войны.

«Мифы, третье издание» (1924), «Мифы, четвертый том» (1928), «Избранные мифы» (1931), «Пизанг. Мифы, пятый том» (1932), «Поле. Мифы, шестой том» (1932), «Остров тюленей. Мифы, седьмой том» (1933), «Божья коровка. Мифы, восьмой том» (1940), «Мельница. Мифы, девятый том» (1944).