Л. Пуликова: Кливлендский Музей искусства

Мария поддерживает Сына, одновременно демонстрируя и оберегая его, Она — священная опора и преграда. Спаситель тянется к двоюродному брату, маленькому Иоанну Крестителю, мать которого, святая Елизавета, созерцает Иисуса. Фигуру Мадонны уравновешивает сидящий в тени святой Иосиф, который циркулем — атрибут творца — что-то задумчиво вымеряет на деревянной дощечке. В картине много иносказательных элементов, на первый взгляд кажущихся случайными: корзина с фруктами — символ земного плодородия, апельсиновые деревца означают начало новой жизни. Рядом с Иосифом — классическая ваза, напоминающая об античной Греции, ларец — намек на драгоценные дары восточных волхвов. Композиция устремляется ввысь благодаря настойчивым вертикалям и подчеркнутым горизонталям каменных ступеней. Лестница, на которой расположилось Святое семейство, нереальна, она существует в другом, вневременном пространстве. От первых ступеней взгляд зрителя поднимается вверх, к колоннам и балюстраде портика, открытому в вечное бесконечное небо. Лестница означает жизнь, ступени которой проходит человек, от самой нижней к самой верхней, постепенно поднимаясь к Богу. Классические здания с портиками на заднем плане, без сомнения, возникли на полотне Пуссена как впечатление от пребывания в Риме, здесь они олицетворяют небесный град.

Итальянский художник и гравер Джованни Баттиста Пьяцетта — яркий представитель венецианской школы живописи блестящего XVIII столетия, один из наиболее заметных и достойных предшественников Тьеполо. Он родился и обучался в Венеции, затем у Джузеппе Креспи в Болонье.

Философски насыщенное, сложное мировосприятие Креспи не могло не привлечь Пьяцетту, мастера впечатлительного, тонкого, восприимчивого. Пьяцетта перенял у своего наставника интерес к особому типу жанровой картины. В произведении «Ужин в Эммаусе», в силу намеренной нераскрытости сюжетной ситуации, у зрителей возникает острое ощущение возможности двойного толкования смысла изображенного. В этой работе ощущается некоторое влияние Караваджо и его последователей, Пьяцетте оказалась чрезвычайно близка и своеобразная манера Джузеппе Креспи: недоговоренность, загадочность, таинственность образов. Живопись Пьяцетты отличается богатством оттенков, виртуозностью в передаче светотеневой игры, мастерством фактуры мазка, создающего красивый артистический эффект словно разорванного текучего цветового пятна. В трактовке религиозного сюжета — явления Христа ученикам на третий день после распятия — сохраняется патетический характер, евангельская сцена подвергается неожиданной модернизации, художник как бы воочию видит ее. Демократизм и духовная сила образов Пьяцетты не имеют ничего общего с поверхностными произведениями, характерными для живописцев, связанных с аристократическими кругами Венеции.

Жозеф Мари Вьен Старший, французский художник XVIII века, известен больше как учитель прославленного живописца Давида, однако именно с его именем связан резкий перелом во французском искусстве в середине XVIII столетия, когда началась волна увлечения античностью, и Вьен одним из первых решительно перешел к новому стилю. Его картина «Продавщица амуров» (1763, музей Фонтенбло, Иль-де-Франс), выставленная в Салоне 1763, была воспринята как манифест антикизирующего направления, философ Дени Дидро встретил ее восторженно.

Полотно «Сладкая задумчивость» продолжает эту линию, в нем присутствуют все характерные черты французского классицизма: барельефная композиция, ясное пространство, строгая линейность и скульптурность форм. Изящный столик, стул, курильница — обстановка говорит об увлеченности художника археологическими раскопками в Италии. Однако изысканная палитра, гармоничные цветовые соотношения целиком принадлежат XVIII веку французской живописи. Молодая дама застыла в задумчивости, она не замечает ничего вокруг, ведь ее мысли заняты образом отсутствующего возлюбленного, которого олицетворяет белый голубь, расположившийся на коленях героини.