Борис Корнилов - «Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов

Сложные отношения любовного треугольника, болезненные для всех троих, были наконец разрешены, когда в Семенов ненадолго приехала Татьяна Степенина. В последнюю встречу, которая происходила в присутствии Ольги Берггольц, Корнилов вернул Татьяне кольцо, а она ему — его письма. Возвращенные письма были, видимо, осенью увезены в Ленинград, и одно из них случайно сохранилось в архиве Берггольц.

Больше личных встреч у Корнилова с Татьяной Степениной не было, но имя простой провинциальной девушки продолжало появляться в его стихах.

(«До земли опуская длани…» (1930))

Позднее образ нижегородской девушки вполне гармонично возникает в стихотворении о любимом волжском городе поэта — месте их встреч с Татьяной, — «В Нижнем Новгороде с откоса…» (<1933>):

В дальнейшем судьба развела всех по разным дорогам: Ольга и Борис в июне 1930 года расстались. В 1937 году поэт был репрессирован и в 1938-м расстрелян, его произведения перестали публиковать. Лишь по заявлению Ольги Федоровны прокурору Ленинградского военного округа о пересмотре дела в январе 1957 года Корнилов был посмертно реабилитирован. Заявление Берггольц — весьма значимый и «говорящий» документ — было совсем недавно опубликовано А. Я. Разумовым в Ленинградском мартирологе [345].

Подробности дальнейшей жизни Татьяны Степениной-Шишогиной нам неизвестны. В письме от 18 ноября 1956 года к матери поэта, Таисии Михайловне Корниловой, Ольга Федоровна спрашивала: «Жива ли Таня Степенина? Если можно, сообщите мне ее адрес, я напишу ей о Борисе…» [346]После реабилитации Корнилова Татьяна Степенина-Шишогина, проживавшая в Краснодаре, возобновила связь с родным городом и переписывалась с Семеновским историко-художественным музеем. По ее просьбе каждый год в течение многих лет возлагались цветы к портрету Бориса Корнилова в музее в день его рождения — 29 июля. В ноябре 1985 года Татьяна Федоровна посетила Семенов и оставила в книге отзывов памятную запись, в которой, в частности, написала:

«Сегодня 27/XI—85 года я впервые посетила историко-литературный музей [348], т. к. я с 1926 г. по сей день не была у себя на родине в г. Семенове.

Мне особенно дорог музей Бориса Корнилова [348]— он воскрешает нашу комсомольскую юность и пионерскую дружную семью. Походы под бодрый барабанный бой Володи Маркова, зажигательные песни, воодушевляемые Васей Молчановым и Борей Корниловым. <���…>

Комната родителей Бориса обставлена так, как это было в жизни.

Я у них была в этой квартире на ул. Крестьянской и хорошо помню, что было все так. <���…>

На меня музей произвел очень хорошее впечатление.

Большое спасибо вам, работники музея.

[Подпись]: Шишогина (Степенина)» [349].

Итак, впервые публикуемое письмо Б. Корнилова является не только литературно-биографическим источником, но и свидетельством того, что Татьяна Степенина сыграла в жизни поэта более значительную роль, чем было принято считать до сих пор.

Письмо публикуется по автографу, хранящемуся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, в ф. 870 О. Ф. Берггольц. Письмо не датировано, и время его написания может быть установлено по содержанию лишь приблизительно. Наиболее вероятной датой представляется осень, возможно, конец сентября или начало октября 1927 года. Обоснованием ее, прежде всего, служит приведенное в письме стихотворение Корнилова «Моя девчонка верная…», впервые опубликованное под названием «Лирические строки» 9 октября 1927 года [350]. Упоминаемая в письме работа с оттисками поэтического сборника также подтверждает предлагаемую датировку, так как во второй половине 1927 года готовилась к печати книга «Молодость», вышедшая в январе 1928 года [351]. Кроме того, Корнилов пишет о начавшихся лекциях в институте, что чрезвычайно важно, так как известно, что его поступление на Высшие государственные курсы искусствоведения при Российском институте истории искусств состоялось 10 сентября 1927 года [352].