Сергей Миров - Это «Секрет»? Игра в «Битлз»

Я:

– Все-все, молчу-молчу, Мура, и больше – ни слова ироничного про тебя… Ну… почти ни слова!

А так видели секретов восхищенные девочки-фанатки…

Рисунок одной из них в 1986 году

Итак, какие же бывают «идеальные четверки», с кем бы сравнить?.. Для начала, конечно же, проведем аналогию с битлами. Есть психологические совпадения? Безусловно, и, например, совпадение личности Мурика с Ринго Старром близко к 100 %.

А вот Забл, хоть и старался ассоциироваться у окружающих с Джорджем Харрисоном, имеет с «тихим битлом» гораздо меньше совпадений. Я бы здесь назвал цифру процентов в 70.

Ну а пара «Леннон-Маккартни», как частенько называют в группе Макса и Фому, хороша именно парой, потому что в отдельности Максим и Коля растащили своих кумиров по кусочкам, и все получилось, как у Гоголя: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича…» Но если бы Макс держал в руках бас-гитару, то внешнее и внутреннее сходство с сэром Полом было бы намного выше, чем у Фомы

с Джоном Ленноном, которое даже при наличии ритм-гитары в руках было бы весьма условным. Однажды (уже в режиме трио) он попробовал в своих текстах побыть революционером, но быстро выздоровел.

Впрочем, диалектическое «единство и борьба противоположностей» в этой паре сохранялось и сохраняется точно, как и в оригинале!

Теперь попробуем поискать сравнения в «комедии дель арте». Это сразу же приходит в голову, когда смотришь на Колю Фоменко: ну классический же Арлекин! Только имена и функции персонажей в южно-итальянской и в северо-итальянской традиции различаются весьма сильно. Нам же ближе и понятнее их транскрипция у Алексея Толстого в «Приключениях Буратино».

Да, Фома – Арлекин. Да, Забл – типичный Пьеро! Но если Макса представить тем самым Буратино, то… Мурику остается только роль пуделя Артемона. Не пойдет, прости, дорогой.

А вот посмотрим, как все укладывается с любимыми персонажами Дюма:

Фома – холерический д’Артаньян с шилом в заднице.

Макс – флегматичный и мудрый Атос.

Забл – меланхоличный Арамис, тихушник с десятком белошвеек по углам.

А Мура – Портос! Пусть и худой, но добрый и простодушный!

В общем-то – идеальная компания друзей… Если встречаться по выходным за партией в бридж или рюмочкой чая. Но ведь им предстояли ГОДЫ совместного существования в режиме «каждый день и даже ночь», зарабатывание денег, отстаивание своего вклада в общее дело!

С лета 85 года у «Секрета» начался «роман с Ленконцертом». Правда, по версии Забла (уже зарубленной Натанычем, но все-таки), он начался на год раньше, когда с подачи Макса они сели на репетиционный период в Дом музыкальных ансамблей. Александров же зашел к ним туда, хмыкнул и через некоторое время перевел группу в отдельный ДК, куда поставил ленконцертовскую аппаратуру «Динакорд», в комплекте с которой поступил и звукорежиссер «Землян» Вася Алексеев.

А впереди уже виделись концерты, гастроли по стране с оркестром «Диапазон», где тогда солировали Валерий Леонтьев, Александр Розенбаум и Михаил Боярский. Каково перед ними выступать первым отделением?

Так что на репетициях звукорежиссеры Вася Алексеев и Панкер сидели рядом, делились опытом…

Вот тут мы подходим к истории, практически полностью повторяющей драму Пита Беста в группе «Битлз». Помните?

В середине августа 1962 года Брайан Эпстайн вызвал его и объявил: «Пит, я должен сказать, что ребята хотят, чтобы ты ушел, а твое место занял Ринго. Они считают тебя недостаточно хорошим барабанщиком, и Джордж Мартин тоже так считает!»

Удивительная история. Сам Пит еще за минуту до этого разговора не подозревал о грядущей беде, да и Ринго Старр был еще несколько дней связан контрактом с Рори Стормом, так что пару концертов в «Каверне» с группой «Битлз» пришлось выступать Джонни Хатчинсону.

А зачем было так торопиться-то? Говорят, что настоящей причиной были чисто психологические нестыковки с Бестом. И гулял-то он по Гамбургу отдельно от остальных битлов, и прическу-то менять не захотел…

А по-моему, все просто: у битлов всерьез замаячил контракт с фирмой EMI, означавший новый «рывок по жизни», а саунд-продюсер Джордж Мартин намекнул, что неплохо бы группе на первую запись взять ударника-сайдмэна… Ну и Джону Леннону сотоварищи так хотелось попасть на эту студию, что они, «задрав штаны», побежали исполнять скромное пожелание Мартина даже с перевыполнением плана.