«...Не на травушку на измятую
В ночь июльскую сгоряча
Звезды падают,
Звезды падают
На твои молодые плеча.
Не на травушку на измятую,
Не пытаясь сдержать свою прыть,
Звезды падают,
Звезды падают,
Успевай эти звезды ловить».
Мы знаем как строго (если не сказать чрезмерно строго) Булат Шалвович относился к своему песенному творчеству. Отчасти это объясняется, наверное, тем, что когда он в конце пятидесятых годов, уже активно, одну за другой, стал писать песни и петь их своим друзьям, некоторые из них считали это каким-то низким жанром, и даже тот же Зураб Казбек-Казиев говорил, что зря Булат занимается этим делом. Да и вообще к гитаре тогда было отношение как к инструменту мещанскому и пошлому. Вот как вспоминает первое свое знакомство с Булатом Окуджава писатель Леонид Жуховицкий:
«Когда выпили и смели с покрытых бумагой канцелярских столов весьма скромную закуску, на дощатый помост вынесли обшарпанный стул, и тут же буднично появился сам исполнитель. Окуджава был очень худ, почти тщедушен. Усики, курчавые волосенки, в лице ничего творческого. Гитара лишь усиливала общее ощущение незначительности и пошловатости»
Правда, когда Булат запел, отношение Жуховицкого к Окуджава стало стремительно меняться:. «Где-то на третьей песне его рым И печальным, как у Блока... ». А когда Булат закончил петь, Жуховицкий был уже близок к обмороку:
Леонид Жуховицкий на открытии
«...Более сильного впечатления от искусства в моей жизни не было ни до, ни после, вообще, никогда».
Однако не все, как Леонид Жуховицкий, сразу приняли эти песни. Некоторых раздражала стремительно растущая популярность их автора. Может быть, это объясняется элементарной завистью к никому неизвестному «выскочке». Так или иначе, недоброжелателям удалось-таки внушить Булату Шалвовичу, что то, чем он занимается, является не вполне полноценным искусством.
Но есть, как мне кажется, и еще одно объяснение «нелюбви» Булата Окуджава к своим песням. Почти все большие художники, работающие в нескольких жанрах, в каком-то из них достигают большего признания, нежели в другом. (Исключений немного, к коим следует отнести, в первую очередь, Пушкина и Лермонтова, проза и поэзия которых любима в равной степени). И, достигнув признания в одном из них, они непременно хотят достичь такого же признания в другом.
Так, слава Высоцкого-песенника была невероятной, и при этом он вполне спокойно мог выслушивать какие-то критические замечания в адрес своих песен, иногда даже сам иронизировал: «Мелодии мои попроще гамм...». В то же время он очень болезненно относился к оценке своего таланта драматического актера. В то же время ему очень хотелось состояться как поэту без музыки, как прозаику.
“ И даже юный пионер мне подает рукой пример…»
Или Другой пример: проза Фазиля Искандера любима всеми. Стихи тоже замечательные, но известны значительно меньше. И ему, как нам кажется, немного за них обидно. Или Владимир Войнович, вдруг не на шутку увлекшийся живописью...
«Ведь неразумных детей матери любят сильнее - они больше других нуждаются в их защитной любви»
(Фазиль Искандер).
Упаси нас бог уподоблять вторую ипостась вышеназванных художников «неразумным детям». Мы сейчас говорим не о качестве, а только о признании...
Так, видимо, и с Булатом Окуджава. Прекрасная его проза не получила такой народной любви, как песни, хотя на прозу он потратил гораздо больше времени и сил. И, наверное, поэтому своя проза
ему была более приятна, чем песни.
Как бы там ни было, но факт остается фактом: Булат Окуджава часто бывал несправедлив к своим песням. Именно поэтому, возможно, многие прекрасные песни, принадлежавшие перу этого мастера, мы уже никогда не узнаем. Не узнаем только потому, что он не хотел вспоминать какие-то свои ранние песни, считая их слабыми или несерьезными. Люди же, которые их слышали тогда, даже если они сейчас и живы, не помнят этих песен, часто просто потому, что Окуджава пел их, не указывая на то, что автором их был он, а бытовых магнитофонов тогда еще не было. Но может быть, здесь нас ждут еще открытия. Вот, например история, записанная недавно со слов Евгении Васильевны Кобликовой, вдовы калужского писателя Владимира Кобликова, с которым Булат был очень дружен.
...В 1954 году, когда Булат работал в калужской газете «Молодой ленинец», он как-то в гостях у Кобликовых пел под фортепиано разные песни, и в их числе исполнил уже тогда широко известную песню про чемоданчик (спустя много лет она прозвучала в исполнении А.Панкратова-Черного в фильме «Мы из джаза»):
Читать дальше