Александр Гомельский: Центровые

Билл, наши встречи всегда происходили у тебя на родине или где–то еще. И вот наконец ты в Москве… Как тебе наша столица?

— Да, я впервые в Москве и буквально очарован городом. Прямо–таки поразила красота улиц, проспектов, площадей, скверов и парков. Москвичи покорили меня теплотой, сердечностью, доброжелательностью. Что касается организации Игр доброй воли, то она выше всех похвал. Лишний раз понял, что вы можете все. Правда, у вас такой огромный опыт… Нашему Сиэттлу придется постараться, чтобы провести следующие Игры доброй воли на таком же высочайшем уровне.

— Послушай, Билл, тебе ведь, сколько помнится, как и мне, за пятьдесят. Но ты такой подтянутый, элегантный, собранный, что никак не дашь столько лет. Да еще говорят, что ты всегда строго одет, несмотря на жару, которой встретила тебя Москва… Как тебе удается быть постоянно в форме? Такое впечатление, что ты и сейчас можешь выйти на площадку и сыграть, как в лучшие годы…

— Конечно, баскетбол оставил свой след. И вообще стараюсь поддерживать тонус. Но сыграть… Нет, уже не смог бы. Правда, регулярно выхожу на площадку, вожусь понемножку с мячом…

— Хочу спросить тебя вот о чем. Повторяю: в моем представлении (да и не только моем) ты — самый выдающийся центровой в мире за всю историю баскетбола. Какова, на твой взгляд, роль центрового в современном баскетболе? Изменилась ли она с изменением правил?

— Никогда не менялась и не изменится. Центровой как был, так и остается стержнем команды, на который накручивается вся игра. Только большой центр делает большую команду. Это старая истина, она не нами придумана, однако от этого она не сделалась менее справедливой.

— Хорошо, но игра–то изменилась. Следовательно, должны были в чем–то измениться и игроки…

— Знаешь, по нынешним любительским правилам когда–то уже пробовали играть профессионалы. К тому же и у нас в НБА правила нередко подвергались корректировке. Ну и что из этого? Центровой остался главной ударной силой у щитов. И был им при любых правилах. Если центровой не выигрывает щит, не страхует партнеров, не умеет ставить заслоны и блокшоты, не организует контратаки и не успевает к их завершению — какой же это центровой? Это не центровой, каким бы высоким он ни был.

— Ты многовато хочешь, Билл. Так могут играть только самые классные центры. Ты вот так играл…

— А что изменилось? Нужно и сегодня так играть.

— Я видел всех ваших ведущих центров и, замечу вновь, считаю тебя сильнейшим…

— Любопытно услышать от тренера наших самых главных конкурентов: почему ты так думаешь?

— Ты был самым универсальным, самым стабильным, самым командным игроком. А эти качества я выделяю как главнейшие. Скажем, Чемберлен, Алсиндор (Абдул — Джаббар, Уолтон, а теперь Берд, Семпсон — выдающиеся центровые. Но… Для них самое важное — щегольнуть собственной результативностью, самим забить как можно больше. Ты же забивал очков по 12–15, что маловато вроде бы для центрового, да еще такого класса, но все равно играл лучше них. Чем ты сам объяснишь это?

— Я никогда не был жадным. Меня не интересовало, сколько очков я набрал, меня волновало только, сколько очков у моей команды. И также мыслили, а значит, и соответственно действовали те шесть–семь звезд, которые непременно были радом со мной на площадке. Мы бились за свою команду, мы считали ее турнирные очки. Я же еще могу сказать, что получал от результативного паса не меньше удовлетворения, чем от точного броска. Или: я ставлю заслон, а партнер увеличивает результат. Тоже было очень приятно. По–моему, нечто подобное исповедует и ваш Сабонис…

— Согласись, что такое мировоззрение для ведущих игроков профессионального клуба — редкость, абсолютно не характерно. Даже сейчас баскетболистов в первую очередь оценивают по их результативности, хотя это, безусловно, неверно. Что помогло вам, ребятам из «Бостон Селтикс», сделаться такими ревнителями командной чести, а не индивидуальной?

— Не что, а кто… Нас воспитал такими самый великий тренер Америки — и не только в баскетболе — Арнольд Ауэрбах. Это благодаря ему наши взгляды в корне отличались от общепринятых. Да, это был тренер… Мы любили его, и боялись, и даже ненавидели подчас, но большего авторитета для нас не существовало.

— Билл, я написал книгу о лучших баскетболистах–центровых, завершить которую и хотел беседой с тобой. Ты ведь играл против некоторых из них. Помнишь ли кого–нибудь из тех ребят?