Array Коллектив авторов - In Memoriam. Анна Уварова (1968−2020)

Лариса Иванова

2002 год. Новогодняя вечеринка в новостной редакции REN- TV

Редкое везение – увидеть в начальнике друга. Тем более в начальнице. Тем более на телевидении.

Мне повезло. Ходили слухи: Уварова – это «чёрт в штанах», «исчадие», «жуть»! И как раз, наслушавшись этого идиотизма, я попал в ее бригаду.

Она, конечно, тоже присматривалась: «а не идиот ли мне достался». Но после первой же недели совместной работы потащила нас после смены выпить по кружке пива с операторами, осветителями и монтажерами. С людьми, которых обычно не замечает никто, кроме тех, кто по-настоящему знает толк в телевидении.

Она была по-настоящему справедливой. Мы с Анюткой ходили ругаться по поводу незаслуженно (по нашему мнению) увольняемых сотрудников, отстаивали «точку зрения» (если приходили к выводу, что она не позорна), я в какой-то момент назвал ее «Валькирией».

Это произошло случайно. А вскоре она стала ездить в свою Финляндию, и я убедился в верности прозвища (пусть простят меня близкие, если я не прав).

При всей прямоте и даже некоторой жесткости она всегда оставалась женщиной. Мощной, мудрой, но женщиной.

Не «мамочкой» (что важно), но Другом.

Только с ней можно было сесть на подоконник: «Да покурим, старик, чего тут. Рассказывай».

Только от нее можно было услышать: «Ты, конечно, молодец, но позволь, что это ты тут за безобразие учинил?»

Конечно, вместо «безобразия» было другое слово.

Когда мы только познакомились, у нас был главред – Андрей Иллеш. Мы с Аней ходили к нему вместе. Он был человеком старой закалки и уважал тех, кто не боится прийти к начальнику, отстаивая свою маленькую правду.

Анютка была в этом для меня прекрасным примером.

Как-то, гораздо позже, она мне сказала: «Старик, хочу в сосны, чтоб озеро рядом и отдохнуть маленько».

Отдыхай, родная душа.

Мне безумно жаль, что судьба позвала тебя на отдых так рано.

Михаил Куренной

Мы не были подругами, мы просто вместе работали.

Когда я пришла шеф-редактором на REN-TV, Аня уже работала там в этой должности. Была на очень хорошем счету и, кажется, сперва восприняла мое появление с некоторой настороженностью: все-таки журналистика в любом случае конкурентная среда, а у нас несколько отличались и подходы, и стиль работы. Мы работали неделя через неделю, пересекались по работе и – постепенно притирались друг к другу.

Довольно быстро стало понятно, что мы можем друг на друга положиться. Во всяком случае, я поняла это точно. В Новостях порой как на войне: знать, что тот, кто рядом, не подведет тебя, просто необходимо.

Мы по-прежнему не были подругами, но чужими уже не были точно.

И вот однажды со мной случилась беда.

Мне помогал весь телеканал. И это было совершенным чудом, тем чудом, которое меня спасло тогда. В прямом смысле спасло от смерти.

Пока я лежала в больнице, основной удар по работе взяли на себя ближайшие коллеги – Миша Ермолаев и Аня. Фактически им пришлось работать и за себя, и за меня. Представляю, как они были загружены.

И тем не менее однажды ко мне в палату пришли две Анюты, Федотова и Уварова. Выкроили время и приехали на другой конец Москвы. Притащили с собой пиво, поганки эдакие. А я лежу – практически парализованная, двигаются только руки и голова, и после полостной операции смеяться очень больно, а они смешат меня, истории рассказывают… Пиво тебе нельзя, спрашивают?! Так мы его поставим в коридоре в холодильник! Да, холодильник – в конце больничного коридора. Ничего, – говорит Анька, – захочешь – дойдешь! :)))

Я дошла, Анюта. Я уперлась тогда рогом – и дошла до холодильника. И на работу вышла. Потому что вы тогда были рядом со мной.

Мы не были подругами. Мы просто долго, долго работали вместе.

Мы работали на РБК бок о бок много лет, не пересекаясь напрямую. Я – ведущей аналитических программ, Анюта – главредом Новостей. Спорили иногда. По каким таким важным рабочим вопросам, чего кричали?! Хоть убей не помню. Казалось важным тогда. Но всегда, всегда, всегда я знала точно и неопровержимо: Аня – своя. Можно сколько угодно спорить и не соглашаться друг с другом (по ерундовым вопросам, на самом деле, как теперь-то я понимаю). Но возникнет что-то серьезное – а было так и на РБК – и Аня немедленно придет на помощь, выберет правильную сторону, за свое убеждение будет стоять до конца. Аня – своя! Неудобная, сильная, колючая и ранимая.