Николай Ефимович: Майя Плисецкая. Рыжий лебедь. Самые откровенные интервью великой балерины

– Я помню, перед вашей премьерой лесковского «Левши» в Петербурге она ногу сломала. Но терпела, чтобы вы смогли спокойно довести репетицию до конца.

– В том-то и дело. Знаете, я ей всегда говорил: ты залетела к нам на Землю с другой планеты. Может быть, она улетела обратно…

– Это было счастье – быть рядом с великой балериной и великой женщиной?

– Еще бы! 56 лет исключительного счастья с ней. Она была в быту совершенно непередаваемо проста, естественна, заботлива бесконечно. Я раньше встаю, и она всегда заваривала кашу мне с ночи. Я говорю: сам это сделаю. «Нет, я хочу, чтобы ты мог только подогреть». Знаете, что еще поразительно. Те цветы, которые она купила чуть ли не в тот же день, когда ее увезли в больницу, они все завяли. Мои друзья, которые меняли воду, подрезали их, ничего не могли сделать.

– Словно почувствовали…

– Наверное, какая-то тайна есть. Причем это не плод моего возбужденного воображения, а это мои друзья говорят: смотрите, она цветы купила в хорошем месте. У лилий бутоны такие роскошные, сама поставила их в высокую вазу. Но вот не раскрылись. И розы тоже завяли, и тюльпаны с пионами. Действительно, у нее была какая-то взаимосвязь с цветами.

– По-моему, какой-то сорт пионов даже назван в ее честь.

– Да, это так.

– Родион Константинович, мы с вами!

– Будьте здоровы. Все должны держаться, пока Господь Бог не отправит нас куда положено.

13 мая 2015 г.

– А вы помните первое признание в своих чувствах?

Майя Плисецкая:

– Это все было сразу. И навсегда. Без предисловия.

– Любовь на всю жизнь?

Родион Щедрин:

– Притворяться 50 лет просто невозможно… Это, наверное, все-таки Божье предназначение, что мы вместе.

Сырихи – так называли в прежние годы поклонниц известных артистов. (Ред.)

Николай Заболоцкий «Болеро».