Никита Симонян: Футбол – только ли игра?

Футболистов часто спрашивают, почему вы играете в адидасовской форме, а не в отечественной? Уверяю, не из-за форса и пижонства. Наша промышленность, к сожалению, не выпускает пока такой спортивной одежды, которая отвечала бы необходимым гигиеническим и эстетическим требованиям. Футболки после стирки теряют цвет и форму. И наши бутсы уступают адидасовским (хотя мы и построили по лицензии фабрику), они тяжелее. Если перед ответственными играми взвешивается футбольный мяч, то надо ли говорить, какое значение имеет вес бутс на ногах футболиста? К тому же из года в год выпускается одна и та же модель, в то время как зарубежные фирмы свои модели постоянно совершенствуют.

Казалось бы, разве сложно все это наладить? Здесь я удивляюсь столь же искренне и, может, наивно, как удивляются болельщики: разве сложно выиграть чемпионат мира?

На одном представительном совещании по вопросам спорта руководители разных фабрик нам показывали образцы гетр, футболок, мячей, которые они собираются запустить в производство. Когда я сказал, посмотрев на мячи со шнуровкой, что такие изготовлялись еще в тридцатые годы, и спросил, зачем они сейчас, мне ответили: «Для массового спорта». Но почему же во дворах, на школьных площадках, в детских спортивных школах должны играть подобными пузырями?

И эти производители спортинвентаря, наверное, ругают наш футбол за то, что он не первый в мире. Но ведь их мячи не попадут и в сотню лучших. Не выдержат никакой конкуренции. Так что надо взаимно требовать друг от друга.

Разумеется, я не собираюсь оправдывать ни себя, ни всех, кто имеет отношение к футболу – у нас есть над чем работать, у нас много недостатков. Но хотелось бы, чтобы болельщик знал о наших проблемах, представлял их.

…Порой человеку, сидящему на трибуне или в удобном кресле у телевизора, кажется, что только он один и понимает все в футболе, и если б с ним еще советовались тренеры, то сборная страны или его любимая команда не оставались бы без самых почетных титулов и наград. То и дело слышишь: вы неправильно определили состав, ошиблись с заменой, недодумали! Иногда приятели, интересуясь твоим мнением о той или иной игре, тут же перебивают: «Нет, ты не прав! На самом деле все не так!»

Я ни разу не решился посоветовать Евгению Симонову, кого поставить на место Ланового и какие роли отдать Максаковой. Есть разное видение – любительское и профессиональное. Мнение болельщика не всегда совпадает с мнением тренера-профессионала, профессионального игрока. Под профессионализмом я подразумеваю мастерство, овладение делом, отсюда более глубокий, точный взгляд. И слова «я бы сделал так», «я бы вам посоветовал» должны прежде всего оставаться за мастерами.

После мексиканского чемпионата пришел в гости давний приятель, работник Черноморского пароходства, и тут же обрушил на меня шквал критики. Заявил, что в проигрыше с Бельгией виноваты только тренеры, руководство команды: «Зачем вы сняли Яковенко и Заварова? – наступал он на меня. – Зачем ослабили среднюю линию?! Почему не дали установку игрокам отойти на свою половину поля, чтобы лишить бельгийцев возможности играть на контратаках?!» Все попытки объяснить, что Яковенко и Заваров были настолько измотаны, что сами попросили замены, что… Нет, никакие мои слова не принимались. Я не выдержал, взорвался: «Я или ты все видел и слышал? Так расспроси обо всем меня, который знает, какие установки давались, в каком состоянии были игроки, а не суди столь безапелляционно и самоуверенно».

Я замолчал, закрыв футбольную тему. Потом мы заговорили о том, что всех волновало в те дни. О гибели теплохода «Нахимов». Мой гость рассказал, как это случилось, по чьей вине произошла катастрофа. Я осторожно заметил, что из источника тоже достоверного слышал несколько другую версию. Но приятель меня тотчас оборвал: «Слушай, что я тебе говорю! Я! Профессионал!»

Лишний раз убедился, что ни в одну область не пустят с суждениями дилетанта, какой бы информацией он ни располагал. А футбол открыт. Он для зрителя, все имеют право судить о нем. Но вот заметил: любители в своих суждениях, как правило, куда уверенней профессионалов.

Приехал в Москву известнейший футбольный специалист Деттмар Крамер. Как-то мы ужинали вчетвером – он, тренеры сборной Мосягин, Морозов и я; говорили, естественно, о футболе и, в частности, о нашей игре с канадцами в Мексике, где был изменен состав команды.

– После этой игры я долго думал, – сказал Крамер, – зачем вы это сделали? Побывав в вашей гостинице, я увидел, как живут игроки: маленькие номера, маленький отель, маленький город за окнами, некуда выйти. Кроме тренировок, подготовки к матчам нечем заполнить жизнь. Что же будут делать освобожденные ребята десять дней? Подобная жизнь будет угнетать их психику. Мне показалось, что вы совершили ошибку при определении состава. Но тотчас сказал себе: им виднее. И все-таки интересно, чем же вы руководствовались?