София Аничкова: Загадка Ленина. Из воспоминаний редактора

Другая встреча произошла в стране, из которой я возвращалась в Чехию после прочитанного о большевиках доклада.

В купе вагона, отделенном от другого невысокой перегородкой, я встретилась с знающим русский язык чехом, и мы разговорились о переживаемой Россией трагедии.

Когда я стала говорить о существе большевистской власти, из-за перегородки показалась голова мужчины, ставшего так, что мне были видны только его шевелюра, лоб и глаза. Устремленный на меня взгляд показавшихся мне необычайно знакомыми глаз так красноречиво, так настойчиво говорил о чем-то, чего я понять не могла, что, продолжая описывать своему спутнику невзгоды русского народа, я невольно все время взглядывала на незнакомца.

Мне мучительно хотелось припомнить, где и когда я видела эту характерную шевелюру, этот быстрый, вороватый взгляд, но удалось это лишь в ту минуту, когда стоявший за перегородкой выпрямился.

Это был одетый в форму солдата той страны, по которой проходил поезд, комиссар агитации. В первый момент я была так поражена этой встречей, этой надетой, конечно, для агитации в иностранных войсках формой, что буквально потеряла всякое соображение, а затем у меня мелькнула мысль, что надо будет на ближайшей станции заявить жандармам кто этот солдат.

Но раньше я все же решила удостовериться в том, что не ошибаюсь, что это не случайное, разительное сходство — «игра природы».

Так как, закончив разговор, мой спутник задремал, а «солдат», выйдя в пустынный коридор (было пять часов утра), как бы вызывал меня сквозь стеклянные окна купе красноречивым взглядом, я направилась к нему.

Поведение незнакомца уже не оставляло для меня никаких сомнений, что это комиссар, но в минуту, когда я хотела заговорить с ним, наклонившись ко мне, он быстро, угрожающе прошептал:

— Если вы меня выдадите — берегитесь! Вы знаете, что в таких случаях мы не шутим…

Поезд медленно подошел к перрону и остановился, комиссар, спокойно захватив свою солдатскую сумку и в последний раз бросив на меня многозначительный, полный угрозы взгляд, не торопясь, соскочил на перрон и исчез из виду, а я все еще продолжала стоять у окна коридора.

Но, конечно, не гипноз приковал меня к месту и заставил упустить исключительный случай «взять заложником короля агитации», а именно то «знание» большевиков, о котором он напоминал мне несколько минуть назад.

Больше мне не приходилось непосредственно встречаться с большевиками, но портрет этого закулисного «руководителя мировой агитации» неожиданно пришлось увидать в одной из эмигрантских газет под фамилией «чекиста Яновича» — предполагаемого похитителя генерала Кутепова.

Привожу еще несколько новейших частушек, слышанных мной нынешним летом в Мариенбаде от одного советского гражданина, живущего постоянно в Москве и прибывшего в Чехию для лечения.

Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР было создано в феврале 1922 года в связи с упразднением ВЧК. Возглавил работу нового ведомства государственной безопасности Ф. Э. Дзержинский. К ГПУ перешли все функции упраздненного ВЧК, за исключением надзора за «соблюдением социалистической законности», для чего в мае 1922 года была создана Прокуратура РСФСР. В ноябре 1923 года, в связи с образованием СССР, ГПУ было преобразовано в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при Совнаркоме СССР, которое действовало до 1934 года.