Алексей Смертин: Сибирский резидент. От Алтая до Альбиона

Когда «Уралан» в первом тайме вел в счете и контролировал игру, уколов не было. Если же матч не складывался, в перерыве доктор извлекал шприц.

Мы очень часто вырывали победы в концовке. На протяжении 90 минут не снижали темпа, прессинговали. И дожимали соперника, который в какой-то момент сопротивляться прекращал, не успевая за нашими скоростями. Когда звучал финальный свисток, ловил себя на мысли, что легко могу отбегать еще тайм. Такие ощущения у меня были только в «Уралане».

То ли дело в фундаментальных нагрузках Яковенко, то ли в «витаминизации». Но побочных эффектов не было. Это главное.

В других клубах с повальным увлечением инъекциями не сталкивался. Разве что в «Локомотиве» осенью 1999-го случился неприятный эпизод.

На базе за день до игры лег к доктору Мышалову под капельницу. К вечеру стало плохо. В жар бросало, тошнило, кружилась голова. Диму Булыкина с температурой сорок вообще увезли в больницу. Оказалось, Мышалов ввел нам некачественный раствор, началась аллергическая реакция. Я-то за сутки оклемался, даже весь матч отыграл. А Булыкин недели две лечился.

История не получила огласки. Да и я, честно говоря, не придал ей значения. Встал, отряхнулся, пошел дальше.

Я навсегда запомнил этот день – 16 сентября 1997 года. За полтора часа до матча с «Нефтехимиком» Яковенко на установке будничным голосом произнес:

– Смертин – в защите. «По игроку».

Я подумал, ослышался:

– Где?!

– Здесь! – Яковенко ткнул фишкой в макет. – Отвечаешь персонально за нападающего Сепашвили.

И продолжил, как ни в чем не бывало, диктовать состав.

Я обомлел. В Барнауле и Ленинск-Кузнецком действовал на разных позициях, но крен был неизменно в сторону атаки. В «Уралане» из-за высокой конкуренции в центре поля выходил левым хавбеком. В обороне не играл никогда. И вдруг – защитник! Как? Почему?

Да, у нас сломался основной персональщик Виталий Литвинов. Так защитников в команде полно. Я бы еще понял, если б Яковенко готовил меня к переводу в оборону. На тренировках наигрывал, проводил индивидуальные беседы, показывал видео.

А тут – как в «Ералаше». По «бразильской системе». Ставят тебя напротив витражных окон парикмахерской, бьют по мячу – попробуй не поймай.

Я в панике. Что делать? Как играть? Васо Сепашвили – форвард хитрый, техничный, забил в том сезоне за «Нефтехимик» десять мячей. Вцепился в этого Васо зубами, играл плотно, не давал развернуться. Сдержал. 0:0 закончили.

Через три дня в матче с «Ладой» Димитровград опекал уже самого Алексея Чернова, лучшего бомбардира лиги. Шустрого, верткого, с фантастическим голевым чутьем. Носился за ним по всему полю, как собака. Сегодня персоналка в прежнем виде не работает. Тогда ее в России применяли все. Установку выполнил – Чернов не забил. А мы 3:0 победили.

Оставшиеся девять туров доигрывал в обороне. И снова Яковенко не уделял мне на тренировках или разборах матчей повышенного внимания, не отрабатывал со мной элементы игры в защите. Не объяснял, как действовать на опережение, как реагировать на опущенную голову соперника, владеющего мячом или принимающего его под дальнюю ногу… Я до всего дошел сам, в 23 года переучиваясь на ходу. Так и приобрел оборонительные навыки, за что Павлу Александровичу огромное спасибо. Потом не раз вспоминал его добрым словом.

В «Бордо» и «Челси», играя в средней линии, я был больше нацелен на оборону. А за сборную лучшие матчи провел на месте центрального защитника.

Все-таки для позиции атакующего хавбека мне объективно не хватало тонкости, смекалки. Или, как говорят футболисты, «масла в голове». Ювелирной техники Цымбаларя, Мостового, Лоськова. Футбольного интеллекта Аленичева, Титова, Кормильцева.

Зато в роли разрушителя смотрелся органично. Благодаря резкости, цепкости, выносливости. Плюс сила воли, самоотверженность, ответственность. Поставили в жесткие рамки, как в том же «Бордо», – ничего страшного. Буду носить рояль, а играют пусть на нем другие. Лишь бы результат был.

А вот отца такие перемены не радовали.

– Я же с детства обучал тебя дриблингу, финтам, а ты совсем это не используешь! – сокрушался он. – Мяч отнял – не обостряешь. Катаешь назад да поперек. Эх…

У Яковенко я впервые столкнулся не только с гигантскими нагрузками, уколами в перерыве матча, но и тренером по режиму. Он после отбоя обходил номера футболистов. Проверял, все ли на месте, заглядывал в тумбочки.

В юношеской сборной Украины, которую позже тренировал Яковенко, вообще в 23:00 отключали свет рубильником на щитке. В «Уралане» хоть до этого не додумались. Но тотальный контроль за пределами поля был постоянно.