Михаил Хомуло: Полк, к бою !

Но и противник понес большие потери. Поэтому в конце концов он вынужден был оставить занимаемый им рубеж. Наши части продвинулись вперед на глубину до пяти километров. И тут снова остановились, завязав ожесточенные бои.

Так километр за километром наши войска шли вперед на запад. А фашисты? В связи с тем что линия фронта постоянно сжималась, их командование получало возможность уплотнять боевые порядки за счет маневра своими хоть и значительно потрепанными, но все еще боеспособными частями. И прорывать вражескую оборону становилось все труднее и труднее. К тому же погода по-прежнему не позволяла нашей авиации действовать в полную силу, поддержать обескровленные в непрерывных боях стрелковые части и соединения.

18 марта погода наконец-то стала проясняться. И наши войска при поддержке авиации снова перешли в наступление. К утру 21 марта 885-й и 878-й стрелковые полки овладели населенным пунктом Грунау и вышли к железной дороге Хайлигинбайль - Браунсберг, что проходила в пяти-шести километрах от побережья залива Фришес-Хафф. Она-то и была последним оборонительным рубежом врага, на который отошли и стали закрепляться битые нами части 131-й и 102-й пехотных, а также 24-й танковой дивизий.

* * *

В течение 22 и 23 марта наши войска безуспешно пытались прорвать оборону противника на этом рубеже. Дело осложнялось тем, что железная дорога с высокой насыпью, к тому же и сплошь уставленная вагонами с песком, скрывала от нас противника. Под этим прикрытием он мог свободно маневрировать своими резервами даже днем. С насыпи, где находились его наблюдательные пункты, хорошо просматривались все наши тылы. И фашисты били но ним не только из орудий наземной артиллерии, но даже с боевых кораблей: у противника стояли на рейде крейсер и два эсминца. Они причиняли нам особенно много неприятностей.

24 марта командир дивизии полковник Н. А. Вязниковцев вызвал к себе всех командиров полков. А начальник штаба предупредил, чтобы мы захватили с собой данные о боевом и численном составе вверенных нам частей.

И действительно, комдив прежде всего поинтересовался, сколько у кого осталось людей. Буквально с карандашом в руке подсчитывал личный состав. А подсчитав, тяжело вздохнул, сказал:

- Да-а, не жирно. - После этого продолжил: - Приказано всех людей свести в один полк. И с завтрашнего дня наступать этим полком. А у нас с вами и батальона не получается...

Полковник Вязниковцев посмотрел на нас и вдруг спросил:

- Кто хочет командовать этим сводным полком?

В комнате, где мы сидели, наступила какая-то неловкая тишина. Комдив переводил взгляд с одного командира полка на другого. Ждал ответа. И тут наши глаза встретились. Я поднялся.

- Я так и знал, - улыбнулся Вязниковцев. - Товарищи Бахолдин и Чернов, к вечеру передать всех людей в распоряжение Хомуло. И еще, Михаил Григорьевич, - снова обратился ко мне комдив, - к вечеру получишь в свое распоряжение и сто тридцать первую отдельную штрафную роту. Завтра на рассвете - атака. Задачу уточню в боевом распоряжении.

Командиры 882-го стрелкового полка подполковник И. Д. Чернов и 885-го подполковник И. Г. Бахолдин людей прислали. Прибыла и 131-я отдельная штрафная рота. Светлого времени для работы с офицерами на местности не хватало. А ведь завтра на рассвете - атака. Пришлось задачу командирам рот ставить наспех. Выводили подразделения на рубеж атаки непосредственно представители штаба полка.

Атака началась на рассвете после пятнадцатиминутного огневого налета нашей артиллерии. Дружным ударом железная дорога вскоре была очищена от противника. Гитлеровцы, предприняв несколько безуспешных контратак, отошли в направлении Браунсберга.

Этот город не входил в полосу действия нашей армии, но находился вблизи нее. И мой сводный полк, развивая наступление в направлении Прейсиш-Банау и Карбена, вскоре попал под сильный фланговый огонь артиллерии и минометов противника, который он вел из Браунсберга. Пришлось развернуть батальоны непосредственно на этот город.

Части соседней армии, наступавшие на Браунсберг, где-то отстали. А в моем сводном полку и даже в дивизий артиллерии, чтобы подавить огневые точки в Браунсберге, было явно недостаточно. Поэтому я попросил комдива обратиться за помощью непосредственно к командующему армией. Через несколько минут полковник Вязниковцев сообщил, что по восточной окраине Браунсберга будет дан залп реактивной артиллерии.

- Используй его, врывайся в город. Но в нем не задерживайся, ускорь продвижение к заливу, - потребовал комдив.