В соседнем местечке опять убили еврейскую семью. Евреи, чудом спасшиеся от немцев, теперь в панике бегут из провинции в Вильнюс.
Мы посылаем Зельду Трегер в Белосток на розыски спасшихся. Тогда же до нас добирается Хайка Гроссман. От нее мы впервые слышим о восстании в белостокском гетто, о наших товарищах и друзьях, из которых никого не осталось в живых.
В военной форме, по дороге на фронт, к нам заходят некоторые из членов бывшего хашомеровского кена в Вильнюсе.
Это парни, успевшие эвакуироваться сразу после начала войны, добравшиеся до Советского Союза и там мобилизованные в армию. Во время скитаний по фронтам до них доходили слухи об их земляках — еврейских партизанах. В какой-то газете им попался на глаза снимок, на котором они опознали своего бывшего инструктора. Теперь они с нами — взрослые ребята, солдаты с боевыми наградами, но как в прошлом, они просят совета и инструкций у тех, кто были и остались их наставниками. Им советуют сохранять связь с движением, разыскивать и ободрять евреев, но не дезертировать из армии, пока не кончилась война.
Решаем послать человека в Советский Союз на розыски наших товарищей, которым удалось бежать в глубь России во время вторжения немцев в Литву. Мы еще бьемся над вопросом, как их всех собрать, гадаем, сколько осталось в живых и кто именно, когда на наше имя поступает почтовое отправление из Казахстана — оклеенный марками конверт... из бересты. Из письма узнаем о наших товарищах, которые находятся в Средней Азии. С удвоенной энергией приступаем мы к планированию путешествия Цеси Розенберг в глубь России.
В советской военной шинели и старой партизанской шапке, но без документов, необходимых для такого путешествия, Цеся едет в Москву. Это та же партизанка, что два года назад ушла из гетто по поручению ЭФПЕО вместе с Соней Медайскер и в том же направлениии — на Москву. Она должна была пересечь огромное пространство, оккупированное немцами, и перейти через фронт, чтобы донести до мира весть о борющемся гетто. Теперь, в конце 1944 года, она едет той же дорогой, чтобы сообщить тем, кто уцелел и кого разметало войной, об усилиях по организации нелегальной алии (Доставка евреев в Эрец-Исраэль во время британского мандата. Известна также под названием "Алия Бет".).
"Голосуя" на обочинах, в кузовах грузовиков и бронетранспортеров, везущих с фронта победоносную пехоту, Цеся добирается до Москвы. Без пропуска и разрешения на пребывание в столице она пробирается в город и приходит на один из вокзалов. При попытке купить билет для дальнейшего путешествия на восток у нее отбирают липовые справки, и над ее головой нависает угроза ареста и следствия.
Растерянная, она бродит по битком набитому московскому вокзалу и здесь натыкается на группу хашомеровцев — тех самых, кого собиралась разыскивать... Переходя из объятий в объятия, взволнованная и пораженная этой невероятной встречей, Цеся узнает, что хашомеровцы точно так же, как она сама, двинулись в дорогу в надежде разыскать товарищей и путь к действию.
И вот еду и я.
Пустынный вокзал. Тоскливый осенний дождь стучит по стенкам вагона, льет в разбитые окна. Я стою у окна. Мои провожатые зябнут, кутаются на перроне в свои холодные пальтишки и молчат. Это — мои друзья и товарищи, пришедшие сюда, чтобы пожелать мне доброго пути. Прощание — не надолго ли опять? Этого никто не знает. С ними вместе я дошла сюда — через хашомеровский центр, гетто, лес, и кроме них нет у меня никого на свете. Мои затуманенные от слез глаза ищут на перроне Эдека, Рашку, Лизу. Но их нет, а те, кто здесь — как их мало, до ужаса мало!..
Мне приходится их покинуть. Дошли слухи, что из Румынии есть шансы выбраться в Эрец-Исраэль, что освобождена Констанца и оттуда ходят корабли. Доктору Шмуэлю Амаранту и мне поручено изучить возможности алии, организовать пункты переброски на пути в Румынию, найти людей, готовых помочь нарушителям границы и советских законов.
Темнеет. Мои друзья все еще стоят на перроне, дожидаясь отправления поезда. Возле меня — доктор Амарант, высокий, худой, в старом черном пальто.
Согласно нашим документам, он — корреспондент московской газеты "Эмес", а я — его секретарша. В прошлом доктор Амарант был директором ивритского учительского семинара в Вильнюсе. Войну он прошел партизаном в лесах. Возможно, нам обоим теперь пригодится наш партизанский опыт, ведь документы у нас сомнительные, а все имущество состоит из одного золотого червонца, тщательно запрятанного в складки моего пальто.
Читать дальше