Тони Бэрроу: Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)

Произведение Джона начиналось: ‘Жили да были три маленьких мальчика под названиями Джон, Джордж и Пол по именам крещённые. Они решили собраться вместе, потому что они были вместе-собирательного рода. И внезапно они обросли гитарами и создали шум’.

Далее шла выдуманная версия Джона о том, как группа решила назвать себя ‘Битлз’: ‘Почему ‘Битлз’? Хм, ‘Битлз’, как это название прибыло? Оно пришло в видении – один мужчина возник на горящем пироге и сказал на них: “С этого дня и далее вы ‘Битлз’ через ‘a’.” “Благодарим Вас, гражданин мужчина”, сказали они, благодаря его’.’

Это было моё первое знакомство с творческим, причудливым умом Джона Леннона. Но я решил, что его произведение было слишком долгим (и немного слишком необычным), чтобы его включить в печать. Вместо этого я написал нечто более короткое, что было моей собственной разбавленной версией ленноновского языка. Я назвал этот отрывок в печати: ‘ЕСЛИ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПОБИТЬ ИХ…’

“’Жуки’, ты говоришь, Джордж? Конечно, я слышала о них. Твой дед (да покоится он в мире) часто посыпал порошковой штукой, чтобы помешать им проникать в дом.”

“Нет, бабушка. ‘БИТЛЗ’. С ‘эй’ перед ‘чаем’.”

“Гей? Нет, я уверена, это была порошковая штука. И кто когда-нибудь видел, как жуки пьют чай?”

“’БИТЛЗ’, бабушка. Это группа…. Их четверо… они на ‘Парлофоне’.”

“У Карла нет никакого фона, Джордж. Так или иначе, я не хочу больше ничего слышать о них. У меня от них мурашки. Отвратительные большие чёрные штуки.”

“Но они не чёрные, бабушка. Они белые… и они британцы!”

Неуместно или что?! Но лишь сорок с небольшим лет назад ‘британец’ и ‘белый’ в сущности являлись синонимами, и никто не видел ничего спорного в моей последней строке. Кто знает, почему я решил использовать имя Джордж – имя одного из битлов – ведь, глядя в прошлое, я понимаю, что это могло лишь вызвать ещё одну путаницу среди журналистов. Насколько я знаю, моя абсурдная проза не использовалась нигде в печати, кроме как она послужила моей цели, которой было вбить название новой группы в головы редакторов, журналистов, ди-джеев и продюсеров.

Моей второй целью было дать своему материалу всё, что помогло бы заметить его в кипе другой прессы, которую читатели получали по почте. Моим кумиром среди рекламных агентов лондонского шоубизнеса был Лесли Перрин, который позже был представителем ‘Роллинг стоунз’, Лулу и множества других международных звёзд. Он представлял весь свой написанный материал на бумаге с цветным текстом, оставляя одну страницу на даты турне, другую на информацию о выпуске записей, и ещё одну на биографические данные. Я следовал этому же формату, отбирая яркие нюансы, чтобы придать каждой странице максимальное воздействие. Наконец, чтобы оправдать большую стоимость в двадцать фунтов, мне пришлось обеспечить, чтобы этот печатный набор попадал к нужным людям. Я знал, что в офисе печати ‘Декки’ был обширный почтовый список, и что один недавно уволившийся работник этой службы взял с собой его копию. Во время одной тайной встречи за обедом в буфете здания Би-Би-Си я связал свой материал с его почтовым списком, заключив небольшую сделку, которая устроила нас обоих.

Поскольку я медлил с ответом на приглашение Эпстайна присоединиться к ‘НЕМС Энтерпрайсиз’, он предпринял небольшую охоту за другим высококвалифицированным кадром и предложил эту работу Эндрю Луг Олдхэму, молодому и яркому консультанту по связям собщественностью в сфере фильмов и музыки, который позже стал менеджером ‘Роллинг стоунз’. Эндрю отказался от работы в НЕМС, потому что он ценил свою свободу и не хотел становиться частью компании кого-то другого. Это, должно быть, сбило Эпстайна с толку, ведь я ему назвал абсолютно противоположную причину – я не хотел оставлять процветающую компанию звукозаписи ради небольшой управленческой фирмы. На временной основе Олдхэм согласился делать тупую рутинную работу, связанную с рекламой ‘Битлз’ во время обедов. В основном это заключалось в том, что он усиленно расхваливал ребят в вест-эндовских офисах музыкальных газет, брал ребят на встречи с влиятельными журналистами поп-музыки так часто, как это было возможно, и обычно проводил время с Джоном, Полом, Джорджем и Ринго, в то время, как я оставался послушно привязанным к своему столу в ‘Декке’. Откровенно говоря, я считал такого рода рекламную работу разочаровывающей, если не сказать – совершенно унизительной.