Теперь полет проходил гладко. Хотя океан вскоре снова покрылся облачной пеленой, с Исландии регулярно поступали сводки погоды. Облачность там была 4–5 баллов.
Штепенко предложил завершающую часть маршрута лететь над облаками.
— Я выведу самолет точно на аэродром, — настаивал он. — Радиомаяк работает превосходно.
Вскоре его голос прозвучал снова:
— Надо бы немного снизиться — скоро аэродром. Радиосвязь была на этот раз действительно хорошей.
Штурманы тщательно следили за курсом, ориентируясь по солнцу, радиопеленгам и исландскому радиомаяку. Зона радиомаяка, широкая, как хорошее шоссе, привела нас прямо к месту назначения.
Поскольку над аэродромом в Рейкьявике установилась сплошная облачность, мы решили долететь до радиомаяка, а затем обратным курсом спуститься под облака. Это было единственно правильное решение, ибо только западная сторона аэродрома — океан — позволяла нам безопасно спуститься под облака. Выбор любого другого направления сулил столкновение со скрывавшимися в облаках горными вершинами.
Чем ближе к радиомаяку, тем сильнее сужалась зона его действия. Штурманы давали теперь поправки к курсу в пределах одного-двух градусов. Слышимость сигналов возрастала беспрестанно. И вдруг они исчезли совсем. Это означало, что самолет прилетел в «мертвый конус», находящийся как раз над маяком.
— Пилоты, курс двести семьдесят градусов, можно снижаться, — донесся до нас энергичный голос Штепенко.
— Будет сделано! — ответил я лихо и развернул самолет на новый курс, уменьшая в то же время обороты моторов и опускаясь ниже.
Снова вокруг облака. Но на этот раз их слой оказался довольно тонким, так что вскоре можно было видеть океанские волны. Я снова совершил разворот на 180°, и теперь мы увидели впереди знакомый городок и аэродром. Делая круг над аэродромом, я определил по струйкам дыма направление и примерную скорость ветра. Перед посадкой я успел еще увидеть недалеко от посадочной полосы сгоревший фюзеляж. Прошлый раз его там не было. «Кому-то не повезло», — с грустью подумал я.
Приземлились превосходно. Я вырулил самолет на знакомую стоянку.
Американские офицеры поздравили нашу правительственную делегацию с двухразовым пересечением океана. А когда из самолета вышел экипаж, они сразу забыли о правилах хорошего тона. Нас схватили в охапку, обнимали, целовали и сжимали так, что кости трещали. Ну да, вокруг стоял довольно крепкий запах виски… Но он тоже был к месту, ибо офицеры базы ожидали нас всю ночь и не раз поднимали бокалы за наше благополучное прибытие.
К нашей радости, оказалось, что погода позволяет лететь дальше, в Англию. Я доложил об этом Молотову и сообщил, что для заправки горючим и приведения самолета в порядок потребуется пять часов. Можно было размять кости и как следует поесть.
К назначенному времени все было готово. На этот раз 1400-километровый «кусочек» океана, который нам предстояло преодолеть, казался пустяковым водоемом по сравнению с пройденным над океаном расстоянием. Чтобы еще более сократить путь до Англии, мы решили лететь напрямик, оставив Фарерские острова в стороне.
В акватории между Исландией и Англией было на сей раз довольно оживленно. Мы пролетели над несколькими караванами судов, тут и там можно было видеть и отдельные суда. Нам встречались также военные самолеты, патрулировавшие океан с целью обнаружения немецких подводных лодок.
Шторм бушевал и на море, и в воздухе. Огромные волны старались захлестнуть суда то с носа, то с кормы. Нас в воздухе бросало и качало, как и суда в океане.
Мы летели на высоте 2000 метров. Конечно, повыше было бы поспокойнее, но там пришлось бы прибегнуть к опостылевшим кислородным маскам.
Штурманы, которым надоела качка, начали между собой по телефону хитрый разговор о вражеских подводных лодках, которые, дескать, при полете на такой высоте вполне могли подбить нас. Этот разговор был, конечно, предназначен для моих ушей. Я слушал, улыбаясь про себя.
— Не морочьте мне голову, — вмешался я наконец в их разговор. — Могли бы сразу сказать, что боитесь качки.
Ладно! Я поднялся на высоту 3000 метров. Но здесь вскоре снова стала мешать облачность. Однако когда до береговых скал Шотландии оставалось еще четверть часа полета, я заметил в пелене облаков большую щель и, отклонившись от курса, нырнул через нее под облака.
Взяв прежний курс, я увидел впереди множество островов, больших и поменьше, — Гебридские острова. Лавируя между ними, словно по узким коридорам, и раскачиваясь от ветра, мы вновь добрались до открытой воды. Еще немного — и мы уже катились по знакомой бетонной полосе аэродрома.
Читать дальше