Анатолий Эйрамджан - С миру по нитке

Не могу не вспомнить один поразивший меня случай. Я был в гостях у Державина и Роксаны Бабаян. У них небольшая 2-х комнатная квартира рядом с Щукинским училищем. Под ними, этажем ниже квартира актрисы Нины Руслановой. Я прохаживался по их комнате и вдруг обнаружил, что в самом центре комнаты пол подо мной прогибается, пружинит – я даже пару раз вызвал этот эффект, слегка подпрыгнув. Тут же раздался телефонный звонок, Роксана взяла трубку и раздраженно что-то ответила.

– Опять? – спросил Державин.

– Да, – подтвердила Роксана. – Говорит, шумим! Мы ведь не шумим? Я ее послала...

Выяснилось, что это звонила Нина Русланова, а поводом послужили мои эксперименты с полом. Я об этом сказал Мише и Роксане, но уже было поздно – раздалося звонок в дверь и на пороге стояла разъяренная Русланова.

– Миш, ты скажи своей черной (дальше последовало нецензурное слово), что мое терпение не вечное, я с ней разберусь (опять нецензурное слово)...

Минут пять она кричала что-то в таком же духе, я пытался сказать, что Державины не виноваты, что это – старый дом и я случайно выяснил, что половицы скрипят и продавливаются... Но меня удержала Роксана: «Бессмысленно», сказала она.

И вот, пока Русланова выкрикивала слова, от которых кровь в жилах кавказца могла взыграть и привести к непрогнозируемым последствиям, Державин мягко и спокойно говорил, держа Русланову за руку:

– Успокойся, Нина... Я тебя очень прошу.. Ну не надо... Ну, пожалуйста...

В конце концов «градус» ее недовольства и возбуждения стал спадать и Державин благополучно выставил ее из квартиры и теми же успокаивающими словами (а она продолжала еще бурлить) сопровождал ее возвращение на свой этаж. Вышедшие на шум соседи по лестничной клетке сообщили мне, что недавно, например, Русланова изрезала ножом всю обивку на двери квартиры Державина и что управы на нее никакой нету.

Я не знаю, что заставило прекрасную актрисы вести себя так по отношению к своему коллеге-соседу, его жене, но я не мог не отдать должное выдержке и воле Миши Державина. Уверен, что не каждый мужчина смог бы в такой ситуации «не сорваться с тормозов» и не наделать глупостей, за которые потом было бы стыдно.

Часто, когда я звоню к Державину, у меня возникает ощущение, что я ошибся номером. В трубке слышу незнакомый женский голос.

– Кто это? – удивленно спрашиваю я, так как кроме Роксаны не ожидаю другого женского голоса.

– А кто вам нужен? – певуче спрашивает женщина.

– Простите, я видно не туда попал, – собираюсь я повесить трубку.

– Туда-туда! – отвечает мне торопливо женщина и продолжает голосом Державина: – Понимаешь, все время звонит одна сумасшедшая поклонница...

И еще одно качество Державина, поразившее меня – его манера вести машину. Находясь за рулем, он создает у человека, который сидит с ним рядом ощущение абсолютного комфорта: никаких обгонов, резкого торможения, виражей, ругани в адрес других водителей... Своим приятным бархатным голосом Миша рассказывает какую-то актерскую байку или свежий анекдот и у тебя создается ощущение, будто вы и не едете по неспокойным проспектам Москвы, а сидите в удобном кресле, попиваете кофе с конъячком и ведете неторопливую беседу с хозяином квартиры.

Когда я лежал в ЦПКБ в ожидании операции на сердце кто-то посоветовал мне пригласить знаменитого актера в больницу, чтобы персонал знал, кого они собираются оперировать и отнесся бы к этому делу со всей ответственностью. А то будут думать, что на столе лежит обычное «Лицо кавказской национальности». Я вынужден был согласиться с такими доводами и вот почему. Как-то года за 3 до этого мне делали операцию грыжи и я по совету бывалых людей, заплатил до операции хирургу и анестезиологу, чтобы все было по высшему разряду. После меня через неделю делали такую же операцию режиссеру-документалисту (кстати, тому самому, который согласился заменить оператора на съемках в Дубае), тоже лицу «кавказской национальности» и делали эту операцию ему под местным наркозом, без общего, так как он не договорился об этом предварительно с анестезиологом, решил, что не стоит платить по такому поводу.

– Представляешь, лежу я, боли в паху не чувствую, но все, что они говорят слышу, – рассказывал потом мне этот документалист. – И вот один хирург говорит другому:

– А как этот чечмек попал в нашу больницу?

– Да заплатил, наверное, кому надо, – отвечает другой.

Режиссер-документалист решил внести ясность.

– Как вам не стыдно, раз кавказец, значит сразу заплатил! А я, к вашему сведению, член Союза кинематографистов.