Анджей Чехович: Семь трудных лет

Немцы утверждают, что когда-то октябрь назывался у них Weinmonat — месяц вина. В Баварии винных погребков не много, зато пива всевозможных сортов хватает. Поэтому Октоберфест похож на праздник любителей пива, воспользовавшихся случаем для того, чтобы собраться вместе и выпить.

Все происходит на Терезиенвизе. В определенный день здесь собирается весь Мюнхен. «Свободная Европа» также посылает на это гулянье своих сотрудников разных национальностей, выдавая каждому из них по жетону, за который можно обычно получить половину жареного цыпленка и кружку пива.

В свете прожекторов и цветных лампочек над толпой крутятся чертовы колеса и карусели. В многочисленных лотках продается макрель, огромные леденцы, гигантские кренделя, жаренные на вертелах и сковородах колбаски, а также разных размеров резиновые молотки.

Толпа движется вдоль палаток, больших, как авиационные ангары, и украшенных сверху елками и венками из пихтовых веток, переплетенных разноцветными лентами. Внутри каждой такой гигантской палатки на сцене сидят оркестранты, одетые в праздничные национальные костюмы и играют баварские мелодии. За длинными столами из свежевыструганных досок над кружками пива, горячей колбасой и цыплятами сидят веселящиеся баварцы. То и дело они начинают хоровое пение, напоминающее грохот обрушивающихся скал.

Когда им надоест сидеть в одной палатке, они отправляются в другую. Во время таких переходов устраиваются «Spass» — шутки. Тихонько подбираются к кому-нибудь, кто спокойно пьет пиво, стоя у киоска, и изо всей силы лупят его резиновым молотком по лбу. Когда получивший удар по черепу поперхнется или обольет пивом костюм, толпа взрывается смехом. Шуткой считается здесь даже щипание или похлопывание женщин по пышным ягодицам, на что те реагируют писком или смехом, довольные такой «изысканной» формой ухаживания.

Мюнхенцы из так называемого высшего общества к Октоберфесту относятся без энтузиазма. Они почти никогда не предлагают своим знакомым иностранцам совместно отправиться на Терезиенвизе. Я же охотно ходил на это народное гулянье каждый год, наблюдал за развлечениями баварцев и разговаривал с ними. После всего увиденного и услышанного там мне, кажется, становились значительно более понятными политика ХДС и выступления Ф. Й. Штрауса.

К числу не затронутых мною тем относится также история с культуристами.

Еще в студенческом общежитии на улице Кицкого в Варшаве я подружился с ребятами, занимавшимися тяжелой атлетикой. По их примеру я и сам взялся за штангу и гантели. В Мюнхене я вел малоподвижный образ жизни и, опасаясь последствий, купил гантели. Но лучше все же было заниматься в тренировочном зале, имеющем соответствующее оборудование. Поэтому я записался в клуб культуристов и начал ходить на тренировки, где встречался с представителями различных общественных слоев. О нескольких мужчинах, которые чаще всего упражнялись рядом со мной, у меня сложилось представление как о культурных, образованных и начитанных людях. Иногда наши разговоры затягивались, и мы продолжали их уже в расположенном недалеко от клуба ресторанчике за кофе и вином.

Как-то один из них пригласил меня к себе в гости.

— Я устраиваю небольшой прием в субботу, — сказал он. — Соберется несколько моих друзей. Может быть, и вы придете?

Я согласился, так как ничего более интересного у меня на этот день не предвиделось.

Придя по указанному адресу, я был несколько удивлен полумраком, царившим в квартире, и сильным запахом дамских духов, хотя ни одной женщины, там не заметил. Хозяин любезно принял меня, представил знакомым и сразу же угостил рюмкой какого-то крепкого напитка. После нескольких рюмок я стоял посреди комнаты и с кем-то разговаривал, когда рядом со мной на низкой софе уселись двое гостей и начали что-то нежно шептать друг другу. Потом и другие мужские пары, не стесняясь моего присутствия, приступили к недвусмысленным ухаживаниям, а один пожилой господин, улыбаясь, уже направился ко мне.

На какой-то момент я остолбенел. Еще немного, и дело кончилось бы скандалом: я был готов дать отпор этому ухажеру. К счастью, пришел хозяин, также озадаченный моим поведением, и быстро увел меня на кухню. Он начал упрашивать меня не обижаться, говорил, что произошла ошибка, что он, хозяин квартиры, думал, что я тоже… Если бы он думал иначе, то не пригласил бы меня. Его дезориентировала моя принадлежность к клубу культуристов, в котором обычно встречаются люди, обладающие именно такими наклонностями.