Сергей Нечаев: Пикассо и его несносная русская жена

Марина Пикассо вспоминает:

«Наконец, тьма адвокатов занималась распределением тысяч произведений по числу наследников. Заплатив адвокатам за эти услуги- гонорары составили добрую часть самого наследства, - Жаклин, Майя, Палома, Клод, Бернар и я наконец-то получили возможность притронуться и к наследству как таковому, оплатив, разумеется, сперва наши собственные права на него, что для меня было равно половине всего добра, оставленного мне дедушкой.

Я не хотела участвовать во всей этой свистопляске. Повторяю, это меня не интересовало, и, когда директор Парижского Национального банка предложил мне самой открыть двери сейфа, в котором была предназначенная мне доля, я наотрез отказалась. Я не находила в себе сил преодолеть этот последний этап. Ненавидя человека, из-за которого нам с братом пришлось столько пережить, я считала непоследовательным обладать тем, что мне от него досталось.

Я не могла отделить художника от его творчества.

Мне отходила еще и вилла„Калифорния" с ее решетчатыми воротами, так долго нас не впускавшими, ее внушавшими чувство подавленности комнатами, ее ароматом запретного. Я не хотела ее. Надо было продавать ее и выкупать свою душу.

Я попыталась было избавиться от нее, но, не найдя покупателя, оставила, так и не решившись в ней поселиться. Она казалась мне слишком большой и неудобной. Я слышала, как скрипят половицы, как по комнатам гуляет ветер. И конечно, очень боялась столкнуться с призраком не просто своего дедушки, но Пикассо».

Поясним, что после смерти Пикассо его наследниками были признаны: последняя жена Жаклин Рок, двое внуков художника Марина и Бернар(дети его умершего сына Пауло, родившегося в браке с Ольгой Хохловой) и еще трое внебрачных детей- Майя(дочь Марии-Терезы Вальтер), Клод и Палома (дети Франсуазы Жило).

Наследство это французское правительство оценило в260 миллионов долларов. Оно представляло собой в общей сложности50 000 работ, и в том числе1885 картин, 1228 скульптур, 2800 изделий из керамики, около12 000 рисунков и т. д.

Марине Пикассо из всего этого досталось очень многое, но, по еесобственному признанню, на протяжении многих лет она не могла смотреть на произведения деда. Она пишет:

«Они были связаны с моими воспоминаниями и членами нашей семьи, которые все время подвергали себя саморазрушению, находясь среди них. Они были символом моих детских страданий, поэтому я отрицала искусство вообще».

А еще ей досталась «Калифорния» - огромная белая вилла, построенная в 1860 году в окрестностях города Канны. От нее открывался прекрасный вид, но даже мысль о том, чтобы поселиться в ней, приводила Марину в ужас.

В детстве «Калифорния» казалась Марине чем-то вроде сказочной пещеры Али-Бабы: мрачной, загадочной и полной сокровищ. Повсюду царил чудовищный беспорядок: груды холстов, сваленные прямо на полу, скульптуры, торчащие изо всех углов, деревянные ящики, набитые африканскими масками, старые газеты, бутылки, консервные банки. На стенах - головы быков и многочисленные портреты: Жаклин Рок, Майи, Клода и Паломы...

А потом Марина стала ненавидеть этот дом, по которому еще бродил призрак Пикассо. Вот ее признание:

«Я отчаянно пыталась избавиться от «Калифорнии». Но когда сделка сорвалась в третий раз подряд, я решила, что этот дом - моя судьба».

В течение многих лет Марина Пикассо почти ежедневно посещала психоаналитика, и это, в конечном итоге, помогло ей изгнать из своей жизни призраков прошлого.

Она отреставрировала виллу «Калифорния». Эта мучительная работа длилась очень и очень долго. Первым делом, она выгребла из дома горы мусора. Пикассо ведь никогда ничего не выбрасывал, а когда надо было прибраться, он просто закрывал ставни, запирал входную дверь и переезжал в другой дом. Лишь после этого она сказала самой себе и окружающим:

«Я, наконец, смогла стать собой, а не просто внучкой великого Пикассо».

Сейчас Марина Пикассо спокойно живет на вилле «Калифорния» вместе со своими пятью детьми - двумя родными и тремя приемными (последних она привезла из Вьетнама, создав в 1990 году фонд, на средства которого в окрестностях города Хо-Ши-Миа был построен поселок для трехсот пятидесяти детей-сирот).

По этому поводу она сама себе удивляется:

«Парадоксально, но много лет спустя, я использую славу и деньги Пикассо, чтобы дать то, чего была лишена: любовь. Я трачу часть своего огромного состояния на гуманитарные проекты, например на деревню юношества в Хо_ Ши-Мине. Вьетнамские власти очень облегчили мне мою работу».