Я улыбнулся — это слово мне было хорошо знакомо еще с детства. У нас, на Южном Урале, в башкирских и татарских селах после окончания весенних полевых работ всегда устраивали веселый и лихой праздник — сабантуй. И я с удовольствием рассказал об этом нашим гостям.
А вскоре мы в своем полку читали и передавали друг другу газету «Красная Армия» с очерком Сергея Вашенцева «Сабантуй» — о боевых делах богачевцев. Позднее газета напечатала материалы Александра Твардовского о боях наших танкистов под Полтавой. И тут же — стихи о мальчишке, указавшем советским танкистам расположение артдивизиона фашистов, который мы с ходу раздавили. Твардовский нередко бывал в нашей 53-й гвардейской танковой бригаде, которой я командовал. Как-то наш комиссар, радушно встречая его, пошутил:
— Скоро, Александр Трифонович, нашей бригаде присвоят ваше имя.
— Не может быть, — удивился тот.
— А вот увидите! Где вы еще так часто бываете?
— Да, вы правы. К вам я как-то особенно прикипел душой. Еще с Карельского перешейка.
В ноябре сорок третьего, накануне освобождения Киева, мы снова встретились с любимым поэтом.
— Насколько мне известно, со дня на день должны начать освобождение Киева. Так у меня просьба, — вполушутку-вполусерьез обратился Александр Трифонович. — Я знаю, вы танкисты — народ горячий, вам бы побольше накрошить кирпича, наломать дров. А Киев — первый стольный город нашей Руси. И какой красавец! Попробуйте сохранить все, что можно.
— Хорошо, Александр Трифонович, постараемся.
Наши войска взяли Киев без больших разрушений. Очень дорог был нам этот город.
53-я гвардейская танковая бригада (до Курской битвы — 106-я) была сформирована на Урале, в Свердловске. Вчерашние горновые и сталевары, машиностроители и хлеборобы садились за рычаги танков и смело шли в бой.
У нашего уральского поэта-фронтовика Михаила Львова есть такие пронзительные строки:
Полковник, помните Скалат,
Где «тигр» с обугленною кожей
И танк уральский, в пепле тоже,
Лоб в лоб уткнулись и стоят?
Полковник, помните, по трактам
Тогда и нас водил сквозь смерть
Такой же танковый характер —
Или прорваться, иль сгореть.
Эти стихи о верных сынах нашего края. Так дрались они в Уральском добровольческом танковом корпусе, который входил в состав 4-й гвардейской танковой армии Д. Д. Лелюшенко. Так же отважно и умеючи дрались уральцы и в нашей 53-й танковой бригаде 3-й гвардейской танковой армии П. С. Рыбалко. Нередко наши армии воевали в полном взаимодействии, выполняя одни и те же боевые задачи.
А с командиром Челябинской добровольческой танковой бригады полковником М. Г. Фомичевым (впоследствии он стал дважды Героем Советского Союза) меня связывала крепкая фронтовая дружба. Когда нам было трудновато в бою, фомичевцы спешили на помощь, а когда они оказывались в переделке, мы по-братски помогали им. В редкие минуты передышек между боями мы также встречались с Михаилом Георгиевичем. Как-то мы получили посылки от уральцев. У меня появились две бутылки доброго вина. Звоню Фомичеву: «Слушай, Георгич, тут наши земляки гостинец прислали, приезжай!» И вскоре он оказался у меня в гостях. Вспомнили наш седой Урал-батюшку, старых и верных друзей.
Прошли мы с ним от Курска и Орла до Польши, здесь вместе брали Сандомирский плацдарм. Нашу бригаду фашисты основательно потрепали, так фомичевцы выручили нас. А потом вместе штурмовали Берлин, освобождали Прагу. После мы спорили: кто первым вошел в Прагу? Я утверждал, что наша бригада, а Фомичев — что его. В конце концов выяснилось, что вошли мы одновременно — с северо-востока, только фомичевцы севернее нас, а мы чуть-чуть южнее.
Никогда не забыть мне уральцев из нашей танковой бригады — артиллериста М. А. Никольского из Кыштыма, Д. Д. Бахметьева, Ю. Н. Соловьева, П. Л. Романенко и многих-многих других. Все они воевали так, как и подобает настоящим уральским мастерам.
Это произошло под Житомиром. Мы приближались к реке Тетерев — естественному оборонительному рубежу восточнее города. Предполагали: если фашистское командование решило удержать Житомир, оно постарается использовать этот рубеж — лучше его не найти. Значит, надо готовиться форсировать реку с ходу, захватить плацдарм и продолжать наступление не мешкая.
Тетерев, если судить по карте и нашим данным, — речка небольшая. Но наступившая оттепель могла превратить ее в труднопреодолимое для танков препятствие. Каждый фронтовик знает, каковы в дождливую погоду эти речки, про которые принято говорить: «А, воробью по колено!» Так оказалось и с Тетеревом. Автоматчики во главе с уральцем замполитом И. А. Варлаковым перебрались на противоположный берег сразу с помощью нехитрых подручных средств — бревен, бочек, старых лодок. А для танков пришлось поискать броды с твердым дном и надежными берегами.
Читать дальше