Андрей Жуков - Барон Унгерн. Даурский крестоносец или буддист с мечом

Пройдет десять с небольшим лет… В 1918 году генерал П. К. Ренненкампф отвергнет предложение видного большевика Антона Антонова-Овсеенко занять один из командных постов в формирующейся Красной армии и будет зверски убит красногвардейцами на таганрогском кладбище в ночь на 1 апреля 1918 года. А в это же время его дальний родственник и протеже Роман Федорович Унгерн-Штернберг поведет войну с революционной чумой в «диких степях Забайкалья», в тех же местах, где отражал первый натиск русской революции генерал П. К. Ренненкампф.

Революционные волнения в Прибалтике, в частности в Эстляндской губернии, где проживало множество родственников Романа Федоровича, помимо социальной приобрели также и национальную окраску. Прибалтийские крестьяне люто ненавидели своих немцев, точно так же, как ирландские фермеры — англо-шотландских лендлордов. Эстонские и латвийские земледельцы, ставшие в 1918 году основной опорой большевистской власти, вырезали обитателей остзейских замков и усадеб целыми семьями. Не делалось исключений ни для стариков, ни для малых детей. Не менее жестоко наводил порядок в Прибалтике карательный Северный отряд под командованием генерал-майора свиты Его Величества А. А. Орлова. Обе воюющие стороны — и мятежники, и правительственные войска — действовали в полном соответствии с универсальным законом любой гражданской войны. Закон этот гласит: «Что нам, то и вам!» Сантиментам и моральным рефлексиям здесь не могло быть места. Впрочем, случалось, не выдерживали даже боевые офицеры: так, в припадке нервного расстройства покончил с собой ротмистр-кавалергард Назимов из отряда генерала Орлова. Крестьяне, застигнутые с оружием в руках, а также семьи, в которых были обнаружены какие-либо предметы из разграбленных домов, без пощады расстреливались на задворках остзейских усадеб, ставших опорными пунктами правительственных войск. Как и в отряде генерала П. К. Ренненкампфа, тон у Орлова задавали недавние участники сражений Русско-японской войны.

В Северном отряде служил и отлично зарекомендовал себя штабс-ротмистр барон П. Н. Врангель, будущий командир барона Р. Ф. Унгерна во время Первой мировой войны. Благодаря таким генералам и офицерам, как П. К. Ренненкампф, А. А. Орлов, П. Н. Врангель, первая революционная волна, накатившаяся на Российскую империю, к концу лета 1906 года резко пошла на убыль. Революционеры отныне делали ставку на индивидуальный террор.

Из Маньчжурии Унгерн на некоторое время заезжает в Ревель, где проживали мать, отчим и другие родственники. Несмотря на революционные волнения в окрестных мызах и хуторах, обстановка в самом городе была относительно спокойной. Повидавшись с родными и придя немного в себя после года с лишним армейской службы, Р. Ф. Унгерн-Штернберг отправляется в Санкт-Петербург, дабы продолжить воинскую службу уже в качестве юнкера Павловского пехотного училища.

Павловское пехотное училище было детищем военного министра Александра II, Д. А. Милютина. Именно Д. А. Милютину принадлежала идея создания Павловского и Константиновского военных училищ в Санкт-Петербурге и Александровского — в Москве. Павловское пехотное училище возникло в 1863 году и насчитывало приблизительно 300 воспитанников. Юнкера проходили двухлетний срок обучения. Каждый срок делился на два периода — зимний и летний. Летом юнкера выводились на Дудергофское озеро под Красным Селом. В зимний период занятия проводились в классах и на плацу — на базе самого училища.

Г. А. Бенуа, выпускник Павловского пехотного училища, вспоминал: «Два года в училище пролетали незаметно в постоянных занятиях на огромном манеже, где мы занимались маршировкой и лихими ружейными приемами».

В программу военных училищ входил блок гуманитарных дисциплин — русский язык и литература, политическая история, иностранные (французский и немецкий) языки, а также Закон Божий. Гуманитарные дисциплины занимали 30 % времени общей недельной учебной нагрузки. «Естественные дисциплины» (математика, физика, химия) занимали 22,5 % от общего курса. Остальное учебное время, то есть 47,5 %, было отдано специальным военным наукам — тактика, артиллерия, военная топография, военная администрация, фортификация и ряд других наук. Впрочем, данный курс варьировался и довольно часто менялся. Основной целью программы было «приближение военных знаний юнкеров к войсковой жизни…» Все вышеперечисленные дисциплины осваивались юнкерами в зимний период обучения. Летом предстояли практические занятия. Г. Бенуа приводит перечень занятий, проводившихся на летних лагерных сборах: стрельба, строевые учения, съемка местности, фортификация и саперные работы, сомкнутый и рассыпной строй, батальонные учения… «Нередко ходили церемониальным маршем развернутым строем роты», — вспоминал Бенуа.