А. Ветлугин: Авантюристы гражданской войны

Духонин Николай Николаевич (1876–1917) — генерал-лейтенант; в Первую мировую войну — начальник штаба ряда фронтов, в октябре 1917 г. был назначен начальником штаба Верховного Главнокомандующего, в ноябре 1917 г. — Верховным Главнокомандующим; в 1919 г. в день второй годовщины гибели Духонина А. Ветлугин опубликовал в ростовской газете "Жизнь" статью "Последний Верховный", отдельные фрагменты которой перекликаются с комментируемым очерком:

"Из шести их осталось в живых лишь два: один — Великий князь — в гордом одиночестве, где-то близ Генуи, другой ген. Брусилов — изувеченный русской шрапнелью, под ежедневной угрозой расстрела, доканчивает свои скорбные дни меж кремлевским казематом и полуразрушенной квартирой в старинном Мансуровском переулке.

Четверо — Государь, Алексеев, Корнилов, Духонин — уже ушли.

И день 20 ноября, день гибели Духонина, овеян особенной трагической скорбью, поистине не имеющей исхода ни во что.

Ратный подвиг Корнилова, гибнущего на поле битвы за Россию, мученический венец преданного, обманутого всеми Государя, великий патриот Алексеев, тихо отошедший после безмерно-тяжкой работы и наряду с ними Духонин с его трехмесячными колебаниями, с его роковым молчаливым бессилием; и такова была картина его смерти, что и через шесть месяцев, в мае 1918 г., при одном упоминании о ней (на процессе Дыбенко) содрогнулся сам кровавый "верховный прапор" Крыленко.

Быть может, когда-нибудь мы узнаем о генерале Духонине то, что нам осветит его образ загадочный и бледный, его последние дни, странные и мучительные.

А пока вот он в ноябрьские ночи, у аппарата прямого провода старается убедить Крыленко в гибельности сепаратного мира; вот он в штатском платье выходит к автомобилю, и… в последний момент, махнув рукой, возвращается во дворец.

И наконец, самые последние дни: приказ об освобождении Корнилова и последующие новые колебания. Попытка создать антисоветское правительство, надежды на верные части могилевского гарнизона, решительный отказ от бесцельного кровопролития — и приходит 20 ноября.

Утро оно встречает под арестом, под вечер на могилевском вокзале — толпа матросов на глазах Крыленко разрывает последнего Верховного.

Его изувеченный труп более суток остается под колесами товарных вагонов.

Эта смерть последняя черта.

После двадцатого ноября 1918 г. уже никто больше не верит в возможность переговоров и убеждений.

Погибнув накануне возрождения Русской армии, он берет на себя всю тяжесть искупления, становится тем тревожным призывом, который открывает глаза колеблющимся, указывает пути и способы, зовет к борьбе.

Склоним головы пред его скорбной памятью. (№ 172. — 20 ноября (3 декабря). — С. 1).

На рысях, с полком текинцев Корнилов, освобожденный приказом Духонина, двинулся к далекому Югу… — См. в воспоминаниях ген. А. Лукомского:

"Генерал Духонин решил оставаться в Могилеве. И только 18 ноября (1 декабря), получив сведения о движении на Могилев большевистского отряда, он решил выехать в Киев.

Были поданы автомобили и начали на них нагружать более важные и ценные документы и дела; но местный Совет рабочих и солдатских депутатов воспрепятствовал отъезду; дела были частью уничтожены, частью внесены обратно в штаб.

Духонин решил оставаться на своем посту до конца…

Около 12 часов дня 18 ноября (1 декабря), за подписью Духонина, генералу Корнилову была прислана телеграмма, в которой сообщалось, что большевики приближаются к Могилеву и что нам оставаться в Быхове нельзя; что к 6 часам вечера в Быхов будет подан поезд, на котором нам рекомендуется, взяв с собой текинцев, отправиться на Дон.

Когда генерал Корнилов нам сообщил содержание этой телеграммы, я сказал: "Ну, далеко на этом поезде мы не уедем!"

После обсуждения вопроса о том, как лучше поступить, все же было решено этим поездом воспользоваться, взяв с собой и текинцев; затем, переодевшись в поезде в штатское платье, на ближайших же станциях слезть и продолжать путь поодиночке, так как, в противном случае, большевики нас выловили бы из этого поезда.

К 6 часам вечера мы были готовы к отъезду и текинцы пошли к станции на посадку (лошадей, при коноводах, решено было оставить в Могилеве).

Но поезд подан не был, и около 8 часов вечера прибыл к нам в Быхов генерального штаба полковник Кусонский, доложивший, что, так как, по полученным сведениям, отряд Крыленко остановится в Орше, а в Могилев прибудет только делегация с генералом Одинцовым во главе и, следовательно, нам не угрожает никакой непосредственной опасности, то генерал Духонин отложил отправку поезда в Быхов и нам немедленно надлежит оставаться на месте.