Дебора Кертис - Touching From a Distance

Вечеринка Factory в честь Нового года прошла в Манчестере, на Олдем-стрит, в помещении над одним магазинчиком (раньше поблизости находился универмаг «Вулворт», но потом сгорел). Несколько групп Factory, включая Section 25, играли в тот вечер для небольшого круга приглашенных. Йен особенно интересовался Section 25, ему очень хотелось стать продюсером этой группы. Когда во время их выступления поднялся гам, Йен решил что-нибудь предпринять. По какой-то причине он бросил взгляд на меня, прежде чем ввязался в потасовку, будто проверяя, смотрю ли я. Я никогда до этого не видела его дерущимся и прямо-таки ринулась на помощь, спасая от людей, которые били его, повалив на пол. На следующее утро глаз Йена напоминал растекшееся синее яйцо. В отличие от новогодней ночи двумя годами ранее, в этот Новый год о самом празднике почти не вспомнили. Большинство людей были слишком заняты своей внешностью, чтобы хоть изобразить радость. Стало еще более неуютно, когда разлетелся слух, что какой-то девушке затушили о лицо сигарету: она опрометчиво попыталась поцеловать кого-то из A Certain Ratio, а у того была ревнивая подружка. Привыкнув быть более фамильярной в новогоднюю ночь, я попросила Питера Хука поцеловать меня, но он отказался. За весь вечер мне удалось подобраться к кому-то только один раз, когда я ущипнула Ричарда Буна за зад!

После того, как мы заехали к родственникам Дональда Джонсона, ударника A Certain Ratio, Дональд и Тони Уилсон повезли нас с Йеном в Маклсфилд. Когда мы проезжали через Престбери — поселок миллионеров в Чешире, — Тони махнул рукой в сторону роскошных особняков и пообещал Йену, что в следующем году он сможет поселиться в одном из них.

Понять, что между нами что-то не так, было нетрудно, что ни одна из книг, посланных мне Британской ассоциацией эпилептиков, не объясняла перемен в поведении Йена. Он всегда был эксцентричным, сумасшедшим человеком, и именно это отличие от других привлекло меня в подростковом возрасте. Теперь неприятная, лживая сторона его личности, казалось, победила. С остальными участниками группы я общалась только через него, и, хотя его состояние их тоже тревожило, я чувствовала, что они винили именно меня во многих проблемах. Со мной вели себя уже не так дружелюбно. Йен постоянно говорил своим товарищам, какой несчастной я делала его жизнь. Питер Хук рассказал мне, что картину он рисовал совершенно нелестную. Наш брак распался, и Йен даже не сообщил мне об этом.

В январе 1980 года Joy Division отправлялись в турне по Европе. Мы собрали вещи Йена и стояли в гостиной нашего дома на Бартон-стрит, ожидая остальных ребят. На Парк-лэйн, идущей параллельно Бартон-стрит, располагался очень большой дом, перестроенный под многоквартирный (сейчас это гостиница). Мы смотрели на него в окно, ковда Йен вдруг предложил продать дом, чтобы переехать в одну из тех квартир, так как ее будет дешевле содержать. Я возразила, сказав, что в квартире хуже и мы с Натали окажемся там в полном одиночестве, пока Йен будет пропадать в постоянных разъездах. Я была немного озадачена, но мне не пришло в голову, что он, возможно, рассчитывал на свою долю от продажи дома. Тогда я не могла этого понять, но Йен вовсе не собирался переезжать в новую квартиру вместе со мной. Затем он сказал, что Хуки предложил выставить меня и Натали из дома, так как мы не имеем права там находиться. Это удивило меня — я-то была осведомлена о наших семейных проблемах не так хорошо, как группа. Не замечая того, что лежало на поверхности, я тут же забыла о его глупом предложении и спросила, успею ли добежать до магазина, прежде чем он уедет. Он обещал подождать, но настоял на том, чтобы я взяла Натали с собой.

Когда я вышла из магазина, то увидела автомобиль, ехавший навстречу. Водитель замедлил ход, словно собирался остановиться и дать Йену попрощаться со мной (так как они уезжали примерно на десять дней), но тот с каменным лицом отвернулся, и машина поехала дальше, будто мы поссорились и не разговариваем. Втайне от меня он устроил так, чтобы взять в турне Анник. Я искренне удивилась, что он ни разу не позвонил мне и даже не послал ни единой открытки за всю поездку.

Йен ненавидел путешествовать, но едва ли когда-нибудь жаловался. Он не любил тесноту автомобилей, и если не мог вытянуть свои длинные ноги, то они начинали болеть. Роб Греттон арендовал двенадцатиместный микроавтобус для группы и их команды, а также трехтонный грузовик для перевозки оборудования. К счастью, они пересекли Ла-Манш морем, поэтому Йену не пришлось никому рассказывать, что летать он боится.