Лора Беленкина: Окнами на Сретенку

День Победы. — Прим. ред.

Кажется, здесь уместно привести еще один пример того, как мир тесен. Когда я училась в десятом классе, я однажды прочитала написанное на парте карандашом: «Кто здесь сидит в I смене? Я Иза Шевес, 5-й кл. «Б». Я нацарапала ответ, и мы с этой девочкой обменивались короткими фразами. Один раз между сменами увидели друг друга, улыбнулись. Примерно в ту же пору мы ехали как-то с Билльчиком в троллейбусе в направлении нашей Колхозной площади, и папа вдруг увидел знакомого мужчину: «А, вы тоже здесь живете?» — «Да, я в Ананьевском переулке». — «Мы вот тоже с дочкой домой едем». — «В каком классе ваша дочка? В какой школе учится? Ах, моя Иза тоже в той же школе, она еще только в пятом классе, круглая отличница». Наша остановка, мы сошли. «Кто это был? Очень симпатичный мужчина». — «Работал когда-то у нас в Станкоимпорте». — «Как его фамилия?» — задаю я совсем уже праздный вопрос. «Шевес». И вот теперь, сидя как-то у Нели, я небрежно перебираю тетради ее студентов, смотрю Нелины поправки и отметки, читаю фамилии на обложке. Вдруг — аккуратненькая тетрадка, внутри одни пятерки, — И. Шевес. «Неля, это парень или девочка?» — «Это девочка, Иза Шевес». «Опиши, как она выглядит». «Черненькая, кудрявая. Учится лучше всех». Так мне три раза косвенно попадалась совсем незнакомая мне Иза Шевес.

Центральное бюро по обслуживанию иностранцев. — Прим. ред.

Карл фон Мекк (1821–1876) — российский предприниматель и один из основоположников железнодорожного транспорта страны. Жена Карла Федоровича, Надежда фон Мекк (1831–1894), — меценатка, покровительница П. И. Чайковского. — Прим. ред.

Александр Ферсман (1883–1945) — один из основоположников российской геохимии, вице-президент (1926–1929) Академии наук, по словам Алексея Толстого — «поэт камня». — Прим. ред.

Гага — так я в шутку называла маму.

Евгений Тарле (1874–1955) — историк, академик Академии наук СССР. — Прим. ред.

Тогда было такое веяние — каждый преподаватель вуза должен стать кандидатом наук. Начали с того, что всех заставили сдавать кандидатский минимум. Еще в марте мы ездили на занятия по истории языка к профессору Аракину, готовились по языкознанию, читали Марра, и вдруг появилась статья Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». Подобно тому как незадолго до этого заклеймили Вейсмана, Моргана, Бербанка и других биологов и вознесли одного ничтожного Лысенко, так теперь был осмеян и выброшен весь Марр, Соссюр и другие и разумным был помимо самого Сталина объявлен только грузинский профессор Чикобава. Нам это тогда понравилось — учить было легче, можно было никого, кроме Чикобавы, не читать.

Все китайцы, с которыми мне тогда довелось иметь дело, были необыкновенно трудолюбивыми и симпатичными. Они учились русскому языку с удовольствием, а мы охотно учили их. Для нас несколько раз устраивались семинары в Министерстве, где нас знакомили с особенностями китайского языка и методикой обучения китайцев русскому. Многое в нашем быте удивляло китайцев. Больше всего их напугал… черный хлеб, они не хотели даже его попробовать. «Я шел вчера в общежитие по коридору и свистел песню, а комендант сказал, что я хулиган и свистеть неприлично. Почему? У нас в Китае свистеть хорошо. А здесь, если я буду петь в общежитии — можно, почему тогда свистеть нехорошо?» «Почему в общежитии комендант не разрешает играть в карты? Почему шахматы, шашки — можно, хорошо, а карты плохо? Мы же не играем на деньги…»

До сих пор помню имена моих студентов: хорошенький и смышленый, совсем молодой еще мальчик Цзан Юй, сын капиталиста Нань Син-Цзю, некрасивая, с длинным лошадиным лицом Гуань Синь и миловидная, как с картинки, Янь Ай-Фень. Красоту, впрочем, они воспринимали иначе, — на одном из уроков мне надо было объяснить им значение слова «красивая». Девочек на занятии в тот день почему-то не было. Я показала мальчикам красивую картинку, сравнила с другой, показала цветок, сказала: «Красивая — это такая, на которую приятно смотреть, хорошая для глаза, — роза красивая, девушка красивая, такая как Янь Ай-Фень…» Мальчики почему-то хихикнули. Потом закачали головами: «Гуань Синь красивая!» Я подумала, что они просто смеются над ее внешностью. Но через некоторое время я узнала, что в общежитии была драка из-за Гуань Синь! А на Янь Ай-Фень что-то никто из ребят не обращал внимания.