Владимир Дьяков: Ярослав Домбровский

Слухи о сношениях Домбровского с версальцами были порождены описанными выше попытками подкупа. Версальцы начали особенно муссировать эти слухи тогда, когда убедились в том, что их усилия не имели и не могут иметь никаких шансов на успех. После разгрома коммунаров французская реакция воспользовалась слухами для того, чтобы очернить память одного из крупнейших деятелей Коммуны. Реакционерам, по-видимому сам того не желая, очень помог один из эмигрировавших в Англию участников Коммуны, который без всяких доказательств заявил, яте ворота Пуэн-дю-Жур были открыты для версальцев при содействии Домбровского.

Опровержение этого вздорного обвинения взял на себя брат генерала Коммуны Теофиль Домбровский. В большом открытом письме, предназначенном для польской печати, он подробно описал все действия своего брата за последние дни обороны Парижа, показывая чае за часом, где он был и что делал. С помощью неопровержимых фактов и ряда сохранившихся документов клевета на Домбровского была опровергнута. Определенное значение имела при этом также публикация Воловского, который рассказал о своих встречах с Домбровским в осажденном версальцами Париже и о полной безрезультатности предпринятых им попыток склонить его к измене.

Деятели правого крыла польской эмиграции и раньше всячески старались оклеветать своих соотечественников, поддержавших Коммуну. Теперь их глава князь Чарторыский поспешил направить в Версаль специальное послание. В нем он вопреки истине утверждал, что «за исключением, может быть, одного Домбровского, который был более русским, чем поляком, и с давних пор связан с русскими социалистами, прочие поляки, служившие Коммуне, были чужды идеям Коммуны… это были просто «кондотьеры», военные наемники, продавшие свои услуги Коммуне за титулы и плату». Отповедь Чарторыскому дал Теофиль Домбровский в том же послании редакции «Газеты Народовой», а также в своем написанном несколько раньше открытом письме к польскому писателю Крашевскому. От имени поляков, сражавшихся на стороне Коммуны, он писал: «Нашей целью было не только отстоять народное правительство Парижа, но и добиться победы социальной революции, которая, как мне кажется, и для нас не безразлична». «Первой нашей мыслью и первым вопросом, — говорилось в другом месте, — было всегда: что это может дать для Польши? Принимая участие в парижской революции, мы видели в ней социальную революцию, которая в случае успеха могла изменить существующие порядки во всей Европе. Потеряла ли бы от этого что-либо Польша? Нет! Выиграла бы что-либо? Все! Мысль эта была стимулом для всех поляков, боровшихся под знаменем революции».

Против кампании клеветы на Парижскую коммуну самым энергичным образом выступили Карл Маркс, Фридрих Энгельс и возглавляемый ими I Интернационал. Основоположники научного коммунизма дали глубокую оценку деятельности Коммуны и отдельных ее руководителей. В своей замечательной работе «Гражданская война во Франции», опубликованной в июне 1871 года, Маркс писал: «Вторая империя была праздником космополитического мошенничества […]. Коммуна предоставила всем иностранцам честь умереть за бессмертное дело […].

И Тьер, и буржуазия, и Вторая империя постоянно обманывали поляков громогласными выражениями своего сочувствия, в действительности предавая их России и выполняя ее грязное дело. Коммуна почтила героических сынов Польши, поставив их во главе защитников Парижа». Оценивая роль Домбровского, Врублевского и их соотечественников, Энгельс писал: «…B Парижской Коммуне они были единственными надежными и способными полководцами». В более позднее время аналогичные оценки высказывал В. И. Ленин. «Память Домбровского и Врублевского, — писал он в 1903 году, — неразрывно связана с величайшим движением пролетариата в XIX веке, с последним — и, будем надеяться, последним неудачным — восстанием парижских рабочих».

Многие поляки — участники Коммуны не были для Маркса и Энгельса людьми, о которых они судили с чужих слов. После разгрома Коммуны значительная их часть вынуждена была бежать в Англию. Жена Домбровского за несколько дней до его смерти с детьми выехала в Лондон. Позже эмигрировал в Англию и Теофиль Домбровский. Семья Ярослава Домбровского, его брат, Валерий Врублевский и другие польские эмигранты — участники Коммуны, находясь в Лондоне, поддерживали контакты с Марксом и его семьей. Маркс не только хорошо знал о подвигах польских революционеров, сражавшихся за свободу французских трудящихся. Он оказывал им большую помощь либо из сумм, выделенных Интернационалом, либо из своих собственных весьма ограниченных средств. Помогали полякам и русские революционные эмигранты, особенно Лавров и Давыдов. Об этом свидетельствуют донесения находившегося в Лондоне царского агента Балашевича-Потоцкого и другие источники.