Елена Булгакова: Дневник Елены Булгаковой

Булгаков много и активно работал над либретто. Ждал этого и от Дунаевского: «<���…> Я отделываю «Рашель» и надеюсь, что на днях она будет готова <���…> И «Рашель», и я соскучились по Вас <���…>» (1 декабря 1938 г.); «<���…> Получил Ваше милое письмо, дорогой Исаак Осипович! Оно дает бодрость и надежду. В этом письме II-я картина. От всей души желаю Вам вдохновенья <���…> Мы толкуем о Вас часто, дружелюбно и очень, очень веруем <���…>» (22 января 1939 г.). Но работа над музыкальной частью оперы затягивалась, и Булгаков торопил композитора: «<���…> На днях во время бессонницы было мне видение. А именно: появился Петр I и многозначительно сказал:

— Время подобно железу горящему, которое ежели остынет…

А вслед за ним пожаловал и современник Шекспира Вебстер и то же самое подтвердил:

— Strike while the iron is hot! [20] Куй железо, пока горячо! ( англ. )

Да! Это ясно: ковать, ковать железо, пока горячо. Пишите. Пишите!» (26 января 1939 г.).

Тревожило также и намерение Самосуда передать либретто Д. Кабалевскому (см. записи за 7, 8, 14 октября 1938 г.).

7 апреля 1939 г. Булгаков отправит Дунаевскому 4-ю и 5-ю картины оперы. Е. С. сделает приписку к сопроводительной записке: «Миша мне поручил отправить Вам письмо, и я пользуюсь случаем, чтобы вложить мою записку. Неужели и «Рашель» будет лишней рукописью, погребенной в красной шифоньерке! Неужели и Вы будете очередной фигурой, исчезнувшей, как тень, из нашей жизни? У нас было уже много таких случаев. Но почему-то в Вас я поверила. Я ошиблась?»

На этом переписка между Булгаковым и Дунаевским закончилась.

Опера не была поставлена.

Миша прочитал им вторую и третью картины новой пьесы. — Речь идет о двух картинах пьесы о Сталине: «У Сильвестра» и «Новый год. Пожар».

…не знаю, в какой мере этот Юзовский приложил свою руку к травле Турбиных. — Е. С. ошибается. И. И. Юзовский, театральный и литературный критик, не участвовал в травле Булгакова. Именно Юзовский в 1940 г., когда был поставлен (но так и не решен) вопрос об издании сборника пьес Булгакова, написал для Главреперткома умную, глубокую и необыкновенно доброжелательную рецензию «О пьесах Михаила Булгакова» (хранится в фонде Главреперткома в ЦГАЛИ).

…Судаков с Клавой… — Клавдия Николаевна Еланская, актриса МХАТа, жена Судакова.

Сергей Мятежный — псевдоним писательницы Софьи Александровны Апраксиной-Лавринайтис.

Д. Г. — по-видимому, Дарья Григорьевна, жена Я. Л. Леонтьева.

Мы с Мишей как сломались!.. Не знаем, что и думать. — См. запись в дневнике и комментарий за 26 мая.

Миша утром продиктовал два письма — Каганскому и брату Николаю в Париж… — З. Каганскому Булгаков писал: «Я получил извещение из Лондона о том, что Вами предъявлена Куртис Брауну некая доверенность, на основании которой Куртис Браун авторский гонорар по лондонской постановке моей пьесы «Дни Турбиных» разделяет пополам и половину его направляет Вам <���…> Ввиду того, что никакой доверенности, указывающей на такое распределение, а равно и вообще никакой доверенности я Вам не выдавал и не подписывал, будьте добры сообщить мне, что это за доверенность и кем она подписана?» Аналогичное письмо отправлено Николаю.

…была с Женей на «Половчанских садах»… — Спектакль по пьесе Л. Леонова «Половчанские сады» был поставлен В. И. Немировичем-Данченко и режиссером В. Г. Сахновским. Художник — В. В. Дмитриев.

Вчера у нас было чтение — окончание романа. — Накануне, 14 мая, Булгаков дописал эпилог романа. Были внесены важные изменения в текст финала. В машинописной редакции, законченной 24 июня 1938 г., решение о судьбе Мастера приносил «вестник в темном». В новом варианте появляется Левий Матвей и в его разговоре с Воландом звучат слова: «Он не заслужил света, он заслужил покой».

Утром письмо от Николая из Парижа… — Н. А. Булгаков писал: «Все мои попытки обойти претензии Каганского <���…> кончились судебным разбирательством, причем выяснилось, что Каганский имеет полномочия от Фишера (а через него еще и от Ладыжникова) и что сделанная тобою давно оплошность неизбежно будет тянуться дальше и всплывать каждый раз, когда где-либо будут для тебя деньги. Боясь, что и то немногое, что собиралось для тебя, уйдет на тяжбы и переезды, я решил <���…> разделить пополам поступившие деньги между тобой и Каганским <���…>»