Лиза Адамс: Король-лев и розовый слон

Шэн-си попытался вырвать ухо из зубов Банзая. Но тот не собирался ослаблять хватку, поэтому вскоре у Шэн-си оказалось не два уха, как у всех зверей, а полтора. Зато он получил свободу, чем не преминул воспользоваться, вцепившись Банзаю прямо в нос. Две гиены, сцепившись в клубок, покатились по земле, кусая и царапая друг друга в неимоверной злобе.

Как только началась драка, Хохотун по своей обычной привычке, из-за которой он и получил своё прозвище, принялся смеяться над приятелями. У всех гиен смех не очень-то благозвучный, но когда начинал смеяться Хохотун, то затыкали уши даже его сородичи.

Поэтому Шрам, наблюдавший за происходящим в расщелине из-за большого валуна, также приложил к ушам свои тяжёлые лапы. Впрочем, ему это не слишком-то помогло: Хохотун смеялся слишком пронзительно.

Навеселившись вволю, Хохотун вспомнил о голоде. Так как его приятели продолжали тузить друг друга, а антилопа всё ещё валялась нетронутой, он решил, что сейчас самое время немного перекусить. И принялся за обе щеки уплетать мясо вместе с костями.

На этот раз в драке победил Шэн-си. Он оскалил клыки над поверженным противником, и Банзай стал просить пощады:

– Ну всё, Шэн-си, ты победил. Я не против: пусть каждому достанется по одной трети туши.

– То-то же, – сменил гнев на милость победитель. – За твоё нахальство тебе вообще ничего не полагается.

– Это несправедливо! – возмутился Банзай. – Ведь это я нашёл антилопу. Мне полагается определённая доля. И вообще нам пора помириться.

– Ну, хорошо, – согласился Шэн-си, – давай забудем обиды. Можно отпраздновать наше примирение хорошим обедом.

Однако оказалось, что праздновать-то им и нечем. За то время, пока приятели выясняли отношения, Хохотун съел всю антилопу. Даже косточки не оставил. И теперь он, совершенно объевшийся, возлежал на земле кверху брюхом. Вид у него был в высшей степени довольный. Впрочем, это длилось недолго. Помирившиеся и голодные, Банзай и Шэн-си теперь вдвоём ополчились против бессовестного обжоры.

Потеряв от бешенства дар речи и зловеще скаля зубы, они медленно приближались к Хохотуну. Тот понял, что разговор с приятелями не сулит ничего хорошего и попытался пуститься наутёк. Но не тут-то было. Банзай и Шэн-си оказались именно со стороны входа в расщелину. Другого пути наружу не было.

Хохотун попробовал вскарабкаться по каменной стене, но он чересчур объелся, и из этой попытки ничего не вышло. Он шлёпнулся на камни и задрожал от страха, глядя, как к нему приближаются взбешённые Банзай и Шэн-си. Теперь ему было не до смеха.

Плохо бы пришлось обжоре, если бы в расщелине не раздался громогласный рык Шрама. Черногривый лев до конца посмотрел из своего укрытия представление, которое, сами того не зная, разыграли перед ним гиены. Теперь он решил, что пришла пора вмешаться. Для предприятия, которое задумал Шрам, двоих помощников ему маловато.

– Прекратить! – рявкнул Шрам. – Не то я размозжу ваши пустые головы!

Львиный рык мгновенно привёл гиен в чувство. Страх перед львами был у них в крови. Банзай и Шэн-си застыли на месте и задрожали мелкой дрожью. Хохотун, конечно, тоже бы задрожал, но не мог: слишком объелся.

– Я вижу, вы совсем ополоумели от безделья! – продолжал бушевать Шрам. – Дармоеды! Только и знаете, что жрать падаль и рвать друг друга в клочья по поводу и без повода! А довести до конца хоть одно серьёзное дело вам не хватает ни сил, ни мозгов!

Первым нарушил молчание Банзай. Он спросил, стуча зубами от ужаса:

– Разве мы не выполнили какой-то приказ, Ваше Величество?

– Об этом и речь, мерзавцы! Почему Симба до сих пор жив? Разве я не приказал его убить?

– Неужели жив?! Я удивлён не меньше вас, Ваше Величество, – сказал Банзай. Ему приходилось отдуваться за всех, поскольку его приятели с перепугу не могли вымолвить ни слова.

– Он удивлён! Скажите пожалуйста! – рявкнул Шрам. – Вместо того, чтобы удивляться, расскажи-ка мне, как это Симбе удалось уцелеть. Почему вы его не убили?!

Зная, что Шрам больше всего на свете любит обращение «Ваше Величество», Банзай старался почаще использовать его в разговоре. Действительно, таким способом можно было смирить самый сильный гнев черногривого льва. Даже сейчас по его виду было заметно, что это обращение ему приятно.

– Понимаете, Ваше Величество, – с невинным видом начал Банзай, – во всём виноват Шэн-си...

– Неправда, врун несчастный! – наконец-то нарушил молчание Шэн-си. – Не слушайте его! Давайте лучше я расскажу, как всё было на самом деле.