Михаил Каришнев-Лубоцкий: Чудесное наследство. Книга 4

И не давая господину Покусу времени на оправдания, дядюшка торопливо добавил:

– Если анализы вину Ахилла не подтвердят, я тогда на вас подавать в суд не стану. Прощу потерю своих малюток!

Кракофакс вытер платочком нечаянную слезу и медленно побрел к выходу. Мы с Кнедликом поспешили за ним: в цирке Альберта Покуса нам уже нечего было делать.

Выйдя на улицу, я первым делом спросил дядюшку:

– Ну, и где теперь их искать? Мышата такие маленькие, а Гнэльфбург такой большой!

На мой вопрос Кракофакс не ответил сразу. Молча он постоял минуту-другую, опершись рукой о ствол платана, о чем-то глубоко размышляя. Наконец он пришел к какому-то важному для себя выводу и сказал:

– Да, Тупсифокс, так мы и сделаем! Ты еще не знаешь старину Кракофакса, я тоже способен на красивый жест!

– Нельзя ли поконкретнее, дядюшка? – дернул я старика за рукав. – Мы с Кнедликом не очень тебя понимаем!

Старый пуппетролль добродушно улыбнулся:

– Пожалуйста, скажу конкретнее. Сейчас мы пойдем в редакцию утренней газеты и дадим объявление о пропаже трех мышат. Денег для спасения наших крошек я не пожалею. Да ты и сам мог в этом недавно убедиться!

Идея дядюшки нам с Кнедликом пришлась по душе. Я только попросил Кракофакса обязательно указать в объявлении особые приметы мышат и их умение разговаривать по-гнэльфски. А еще попросил поместить рядом с текстом объявления фотографии малюток.

Указать приметы и напечатать фотографии дядюшка согласился, а вот о редком даре Везунчика, Сахарка и Лакомки изъясняться по-гнэльфски он предпочел умолчать.

– Это совсем ни к чему, дорогой племянничек! – сказал раздраженно старый ворчун-пуппетролль. – Привлекать внимание разных жуликов к нашим феноменам, я считаю излишним. В городе откроется настоящая охота за мышами, а к нам повадятся ходить журналисты и телевизионщики. Давай-ка обойдемся без новых хлопот!

Пришлось пойти на уступки и согласиться с дядюшкой. Тем более, что уже к середине дня я понял, как он был прав. Не прошло и двух часов после выхода утреннего выпуска «Гнэльфбургского рассвета», как в наш дом со всех концов города отзывчивые горожане понесли мышат, крысят, хомячков, морских свинок, ужей, ежей и прочих зверюшек. Принесли даже одного ленивца, который каким-то чудом сумел переползти по кронам деревьев из зоопарка в жилой квартал. Ленивец нам с Кнедликом очень понравился, но и от него мы были вынуждены отказаться, как отказались чуть ранее от тридцати восьми мышат, двенадцати крысят, восьми хомячков, семи морских свинок, трех ужей, двух ежей и еще пяти зверей неизвестной породы.

– Боже, как глупы эти гнэльфы! – стеная сквозь зубы, бормотал Кракофакс и бегал из угла в угол по комнате, пока я выпроваживал очередного гостя. – Не понять такой простой текст!..

И он по памяти декламировал наше газетное объявление:

– «Пропали три мышонка, два серых и один белый. Нашедшего просим вернуть за солидное вознаграждение.»

После чего добавлял:

– И все! И больше в нем нет ни единого слова!

– Еще там был адрес, – напоминал я забывчивому дядюшке.

Но Кракофакс в ответ только махал на меня рукой:

– Наш адрес, а не адрес зоопарка!!

К вечеру и мое терпение стало потихоньку лопаться. Попробуйте сами целый день побегать по лестнице вверх – вниз, встречая и провожая желающих получить «солидное вознаграждение» в обмен на чижика или ежика! Занятие не из приятных, скажу вам честно. Поэтому, когда в нашу парадную дверь в сотый раз раздался чей-то стук, я очень разозлился и с криком: «Какое животное там опять притопало?!» кинулся вверх по ступенькам впускать очередного посетителя. Добежав до двери, я с силой распахнул ее и… замер на пороге: передо мной стоял сам Санта-Клаус! Собственной персоной!

Он был, правда, очень напуган: ведь я чуть было не задел его тяжелой дверью. Он даже заметно посерел от страха, а личико его вытянулось вперед и стало похоже на мышиную мордочку.

Внезапно меня озарило прозрение: «А это, кажется, не Санта-Клаус… Скорее, это Санта-Маус… Да это же Пикник, переодетый в маскарадный костюм!» И с радостным воплем я заключил шутника в горячие объятья. Потом, приглядевшись, я различил рядом с собой и Пикником два смутных силуэта и понял, что это рыцарь Ольгерд и Ганс-Бочонок.

– Гансик!.. Ольгерд!..

Привидения по очереди взяли меня на руки и нежно поцеловали в лоб. Точнее, поцеловал меня Ганс-Бочонок, а Ольгерд только прижал меня плотно к шлему, а потом бережно опустил на пол.