Астрид Линдгрен: Приключения Эмиля из Леннеберги

А эта глупая кошка так и не поняла, что у него самые лучшие намерения, и истошно мяукала.

Итак, 6 марта Эмиль вел себя прекрасно. Он только один раз ущипнул Иду, немного поиграл с кошкой и пролил перед завтраком сливки. А больше ничего особенного в тот день не произошло.

А теперь я расскажу тебе о других днях из жизни Эмиля, когда случалось куда больше всяких происшествий. Почему, я и сама толком не знаю. То ли Эмиль и вправду не мог удержаться, чтобы не проказничать, как утверждала Лина, то ли он всегда нечаянно попадал в разные истории.

Итак, начнем…

В этот день на обед сварили мясной бульон. Лина перелила его из кастрюли в цветастую супницу. Все уселись за круглый стол и с аппетитом принялись за еду. Эмиль очень любил бульон, поэтому он хлебал громко и торопливо.

— Разве обязательно так хлюпать? — спросила мама.

— Да, — ответил Эмиль. — Иначе никто не будет знать, что я ем суп.

Бульон был очень вкусный, все брали добавку, кто сколько хочет, и в конце концов на дне супницы осталось лишь немного моркови с луком. Этим-то и решил полакомиться Эмиль. Недолго думая он потянулся к супнице, придвинул ее к себе и сунул в нее голову. Всем было слышно, как он со свистом всасывает гущу. Когда же Эмиль вылизал дно чуть ли не досуха, он, естественно, захотел вытащить голову из супницы. Но не тут-то было! Супница плотно обхватила его лоб, виски и затылок и не снималась. Эмиль испугался и вскочил со стула. Он стоял посреди кухни с супницей на голове, словно в рыцарском шлеме. А супница сползала все ниже и ниже. Сперва под ней скрылись его глаза, потом нос и даже подбородок. Эмиль пытался освободиться, но ничего не выходило. Супница словно приросла к его голове. Тогда он стал кричать благим матом. А вслед за ним, с перепугу, и Лина. Да и все не на шутку испугались.

— Наша прекрасная супница! — все твердила Лина. — В чем же я теперь буду подавать суп?

И действительно, раз в супнице застряла голова Эмиля, суп в нее уже не нальешь. Лина это сразу сообразила. Но мама тревожилась не столько за прекрасную супницу, сколько за голову Эмиля.

— Дорогой Антон, — обратилась мама к папе, — как бы нам половчее вынуть оттуда мальчика? Не разбить ли супницу?

— Этого еще не хватало! — воскликнул папа Эмиля. — Я же отдал за нее четыре кроны!

— А ну-ка, я попробую, — сказал Альфред. Парень он был сильный и ловкий. Он аккуратно взял супницу за ручки и принялся ее трясти, потихоньку поднимая вверх, да зря старался! Только что Эмиля поднял на воздух вместе с проклятой супницей. Эмиль орал пуще прежнего и извивался, чувствуя, что пел уходит у него из-под ног.

— Поставь меня на место! — вопил он. — Слышишь, что тебе говорят! — И Альфреду ничего другого не оставалось, как послушаться.

Все в растерянности обступили Эмиля и не знали, что делать.

Какое печальное зрелище! Посреди кухни стоит мальчик с супницей вместо головы, а вокруг него — папа, мама, сестренка Ида, Альфред и Лина, и никто не знает, как быть.

— Глядите, он плачет! — воскликнула Ида и указала на две большие капли, стекавшие по шее Эмиля.

— И не думаю! — послышался из супницы глухой голос. — Это бульон!

Понимаешь теперь, что за характер был у этого мальчика? Он и в супнице старался держаться, как всегда, независимо, хотя, поверь, ему было не так уж весело. Ты вот только представь самого себя с супницей на голове, которую никак нельзя снять. Теперь тебе ясно? Бедный, бедный Эмиль! Сможет ли он еще когда-нибудь сдвинуть на макушку свой кепарик?

И мама снова предложила расколоть супницу — так ей было жалко своего сына.

— Ни за что на свете! — буркнул папа. — Своими руками расколоть предмет стоимостью в четыре кроны! Нет, я еще с ума не сошел!.. Давайте-ка лучше поедем к доктору в Марианнелунд. На то он и доктор, чтобы помочь ребенку. Визит будет стоить три кроны, так что одну крону мы все же выгадаем.

Мама решила, что предложение это стоящее. Ведь не каждый день удается заработать целую крону. Сколько прекрасных вещей можно будет на нее купить! Например, гостинец маленькой Иде, которая останется дома, когда они поедут в Марианнелунд.

И вот все жители Катхульта засуетились. Надо было переодеть Эмиля в воскресный костюм, надо было отмыть ему руки, да, честно говоря, и уши. Мама попыталась просунуть палец под супницу, чтобы добраться до Эмилевых ушей, но ее палец тоже застрял в супнице.

Тут папа не на шутку рассердился, хотя обычно мало что могло вывести его из себя.