— Одну секунду! — произнесла она резко.
— Не надо! — прервала Анаконда. — Позволь мне, Шустрая. Когда какое-нибудь существо ладно сложено, когда оно сильно, ловко и проворно, оно овладевает своим противником благодаря этим качествам, которыми по праву может гордиться, как все Борцы творенья. Так ловит ястреб, тигр, ягуар, все существа благородной структуры. Но когда ты вял, неповоротлив, мало сообразителен и неспособен тем самым открыто бороться за жизнь, тогда-то и необходима пара клыков, чтоб убить изменой. К примеру, как эта импортная дама, которая пытается всех нас здесь ослепить своим роскошным сомбреро!
И в самом деле, Королева, кипя от возмущения, уже расширила свою чудовищную шею, явно намереваясь броситься на обидчицу. Но в свой черед вся Ассамблея разом взвилась при таком обороте дела.
— Потише, ты! — вскричало множество голосов одновременно. — А дипломатическая неприкосновенность?! Не забывай!!
— Шляпу скинь! — метнулась ввысь Свирепая, меча глазами искры. Дриада Джунглей со злобным свистом повернулась в ее сторону.
— Шляпу скинь! — ринулись со своих мест Златозарная и Копье-головая.
Дриада Джунглей на мгновенье чуть не задохнулась от гнева и обиды, подумав, как легко могла бы она прикончить своих оппоненток одну за другой. Но, ввиду воинственной активности всей Ассамблеи, сочла за лучшее свернуть гигантские поля своей шляпы.
— Договорились! — просвистела она. — Подчиняюсь большинству. Но когда Конгресс закончится, то я… то вы… то не приставайте ко мне…
— Никто и не пристанет! — обронила Анаконда.
Королева обернулась в ее сторону, сдерживая дикую ненависть.
— Ты-то не пристанешь, потому что давно меня боишься!
— Это я-то боюсь?! — подалась вперед Анаконда.
— Мир! Мир! — испуганно возопила Ассамблея. — Мы представляем здесь жалкое зрелище! Пора принимать решенье!
— Да, уж время, — изрекла Лютая. — Собранию предложено два плана действий: один Шустрою, другой нашей гостьей. Так как же? Начнем с собаки или двинемся всем отрядом против лошадей?
Теперь вот что: хотя большинству, быть может, и импонировала идея Безъядной, но грозный вид, внушительная длина и недюжинный ум, проявленный ядовитой азиатской союзницей, уже склонили многих на ее сторону. Был еще на памяти у всех ее замечательный замысел по изничтожению персонала Института, и безотносительно к тому, представлялся ли выполнимым ее теперешний план, все уже знали, как она умеет расправляться с людьми. Надо добавить к этому, что, кроме Шустрой и Крестоноски, уже кое-что испытавших на себе, никто Из присутствующих и вообразить не мог, какая великая опасность таилась в таком враге, как собака, нечувствительная к их яду и наученная их выслеживать. Становится понятно, отчего все под конец склонились к плану, предложенному азиатской Королевой.
— Тогда приступим! — заключила Лютая. — Никто не желает ничего добавить?
— Никто ничего… — вскричала Шустрая. — кроме того, что вы еще пожалеете…
Хотя ночь начинала уже бледнеть, но. когда речь идет о жизни и смерти, медлить не приходится, и решено было ринуться в атаку, не теряя ни минуты.
И вот целая река из ядовитых и неядовитых, быстро увеличивающаяся в объеме благодаря особям разных пород, все прибывающим и прибывающим из пещеры, устремилась в сторону Института.
— Погодите, я хочу сказать… — послышалось последнее предосте-реженье Лютой, — что пока длится кампания. Ассамблея не считается распущенной, так что неприкосновенность одних для других сохраняется. Договорились?
— Ладно, ладно, довольно договоров, — раздался в ответ общий свист. Азиатская Королева, угрюмо взглянув на спешившую мимо Анаконду, бросила на ползу:
— Там разберемся…
— Обязательно! — с живостью отозвалась Анаконда, стрелой уносясь к авангарду змеиного войска.
Персонал Института дежурил у постели работника, лежавшего в беспамятстве после укуса Крестоноски. Один из служащих выглянул в окно, через которое вливалась в комнату теплая ночь, и ему показалось, что он слышит шум со стороны бараков. С минуту он напряженно прислушивался, потом сказал:
— Похоже, что в конюшне… Проверь. Фрагосо.
Посланный взял фонарь, поспешно зажег его и ушел в темноту, в то время как оставшиеся ловили встревоженным слухом каждый звук.
И полминуты не прошло, как со двора послышались торопливые шаги, и Фрагосо явился на пороге с побелевшим лицом, запыхавшийся:
— Вся конюшня полным-полна змей! — только и сумел он вымолвить.
Читать дальше