Альберт Иванов: Приключения Хомы и Суслика (полная версия)

Вот и попались как-то Хома и Суслик на удочку. Точнее — на удочки. Висит каждый на своей орешине. Хома — головой вверх, за передние лапы пойман. А Суслик — головой вниз, за задние лапы петлёй схвачен.

Сами виноваты. Пожадничали. Нет бы призадуматься, отчего это ни с того ни с сего были орешки лущёные под кустами насыпаны. Лущёных орешков просто так не бывает, их сначала разгрызть надо. А кто разгрыз? И почему не съел? И зачем здесь оставил?!

Вылезают из засады Лиса и Волк. Довольные!

А Хома их не видит, кричит лучшему другу:

— Что там внизу?

— Конец пришел, — трясётся Суслик.

— А разве он… ходит? — растерялся Хома.

— Кто? — жутким голосом сказал Суслик.

— Конец.

— Конец не ходит, а приходит! Я говорю: нам конец пришёл!

— К нам? — ослышался Хома. — Откуда? — вертится он, стараясь вниз взглянуть.

— Оттуда! Из-за кустов! — вскипел Суслик.

— Не обманывай! Раз конец не ходит, значит, и не приходит!

Нашли о чём спорить! Тут внизу — гибель неминучая, а они выясняют: кто да что и откуда.

Наклонили орешины Волк с Лисой и сцапали голубчиков. Связали их травяными жгутами и в логово к Волку отнесли, под корявую сосну. Затем Волк назад сбегал и вновь ловушки нацелил — для новой добычи. Разохотился. Вдруг кто-то ещё попадётся.

А Муравей-то всё видел!..

Решили Волк и Лиса добычу поровну поделить. А как? Суслик — длиннее, Хома — толще. Можно бы, конечно, взвесить. Да весов нет. А если б и были, пользоваться ими не умеют.

И пока Волк с Лисой препирались, кому кто достанется, Муравей успел других Муравьёв созвать. Не своих, конечно. А первых попавшихся.

Двинулись кучно муравьи Хому и Суслика выручать. Хома же их собрата спас!

Муравьи, они-то маленькие, заползли прямо под жгуты, которыми пленники связаны были, и давай перегрызать.

— Ой-ёй! — дёргался, лёжа на спине, Хома. Он не знал, в чём дело. — Щекотно!

— Ой-ёй! — дёргался рядом Суслик. — Это мне щекотно, не передразнивай!

— Скоро вам не будет щекотно, — пообещал им Волк.

— Скоро вы успокоитесь, — ухмыльнулась Лиса.

И вновь принялись добычу делить.

— Бери себе Суслика! — требовал Волк.

— Сам бери, — отказывалась она. — Хомяка хочу!

— Хомяк — мой! Мой, мой! — капризничал Волк.

— А почему? — зло вытягивала она нос.

— Ну, он симпатичней, — уклончиво отвечал он.

— А может, толще? Может, вкуснее? Может, потому что он с орешками? Вон, за щеками набиты!

— Ничего подобного. Не из-за этого, — хитрил Волк. — Просто симпатичный.

— Слыхал? — гордо заметил Хома Суслику. — Я симпатичней тебя.

А Лиса и Волк всё делят.

— Бери Суслика, — настаивала Лиса. — Он больше. Длиннее и умнее на вид!

— Слыхал? — мгновенно заявил Хоме Суслик — Я умнее!

— Если б ты был умнее, ты бы здесь не лежал! — оскорбился Хома.

— А где бы я лежал?? — взорвался Суслик.

— Дома! Дома лежал бы! У себя, а не у Волка!

— А ты-то сам где?

— Где-где! В беде! — расшумелся Хома. — Из-за тебя, растяпы! Ты первый позарился на дармовые орешки!

— Я?!

Забыв обо всём, кинулись они друг на друга. Тут бы из них шерсть полетела, да внезапно очнулись они и поняли, что свободны.

Муравьи успели путы перегрызть.

Бросились Хома и Суслик прочь во всю прыть.

Волк и Лиса — за ними. Да без толку. Всё время сталкивались, продолжая на ходу выяснять, кто кому достанется и кому за кем гнаться.

— Ты где? — внезапно остановился Волк. Лиса вдруг исчезла. Была и нету!

— Словно улетела, — пробормотал он.

— Взлетела, а не улетела! — послышался откуда-то сверху раздражённый голос Лисы.

Они оказались как раз на том месте в орешнике, где были подготовлены удочки-ловушки для новой добычи. Лиса впопыхах и угодила лапами в петли. Теперь она висела на двух орешинах вниз головой и злобно смотрела на сообщника:

— Болван! Предупредить не мог!

— Сам чудом не попался, — оправдывался тот. И неожиданно просиял. — Ну, раз ты из игры вышла, хомяк — мой!

— Свой, — передразнила Лиса — Ищи-свищи.

— Да? — обеспокоился Волк. — Слышь, тебе там хорошо видно сверху? — И попросил: — Погляди, где он.

— Дома! В норе! — вскричала она.

— Тебе что, оттуда всё и под землёй видно? — удивился Волк.